– Эй, алё! – кричу я, и оба моментально умолкают. – То есть вы передумали уже сходиться?
Повисает оглушительная тишина.
Наконец подает голос отец, причем уже намного тише:
– С чего ты так говоришь, Делайла? Разумеется, не передумали. Мы любим друг друга. И всегда друг друга любили.
– Это чистая правда, Лайла, – присоединяется мама, уже с совершенно счастливым голосом. – Видишь ли, милая, мы сейчас проясним между собой кое-какие проблемы, а потом будем жить в гармонии и согласии всю оставшуюся жизнь.
Я испускаю короткий ехидный смешок:
– Не выйдет.
И тут я понимаю, что полностью готова послать их обоих куда подальше. Давно уже пора.
– Я безумно рада, что вы возвращаетесь друг к другу, – говорю я, никакой, конечно, радости при этом не испытывая. – Я очень счастлива за вас, но только вот не надо обольщаться, что это прекратит все ваши ссоры и пререкания. Вы так и будете все время терзать друг друга.
– А с чего бы нам прекращать ссориться и пререкаться? – с искренним недоумением спрашивает мать. – Это лучшее, что у нас есть, Лайла. Это означает, что мы по-прежнему пылаем друг к другу любовью и страстью.
Отец бурно с ней соглашается.
– Ты, очевидно, не понимаешь, Делайла, как устроены человеческие отношения. Наверное, ты слишком молода еще и не могла наблюдать, сколько людей, имеющих любовные отношения, с годами делаются друг к другу безразличны. Это ужасное безразличие убивает любовь, и пары расходятся. У нас столько друзей, долгие годы проживших вместе в браке, друг с другом толком и не разговаривают. Просто сидят себе дома по разным креслам, все больше погрязая в своей обыденной скукотище. Спят в разных постелях, в разных комнатах, почти что не общаясь, почти даже не глядя друг на друга. И в конце концов, спустя какое-то время уже не способны один в другом видеть личность. Там даже нет никакой ненависти – это было бы хоть какое-то да чувство! – там просто полнейшее равнодушие. Им нечего сказать друг другу, нечем поинтересоваться. И тем не менее они все равно остаются вместе. И это так печально, тебе не кажется?
Я на секунду задумываюсь.
– Но я как-то не очень уверена, что ваш вариант лучше, – осторожно говорю я.
Еще мгновение оба молчат, потом папа тихо говорит:
– Но мы этим счастливы, Делайла. Нам это необходимо.
Я лишь киваю. Все ясно. Если честно, я и сама это отлично понимаю. Они сами обожают скандалить, получают огромное удовольствие от этого процесса. Крики и ругань друг на друга делают их счастливыми. Точнее, и несчастными, и счастливыми одновременно.
Вот только я больше не желаю быть в центре их разборок.