Писатель берет речь для своих героев из реальности, но не забывайте, что писатель создает из этой самой реальности литературу – новую реальность. Писатель СОЗДАЕТ: а, значит, реальность не является константой, она искажается, меняется, приобретает иные формы, трансформируется. Ну, не может писатель всерьез следовать за реалиями нашего мира – он пишет, чтобы либо показать их в таком виде этому самому миру, чтобы мир себя увидел с изнанки, со стороны, как минимум; либо, чтобы выделить какие-то стороны мира, какие нам кажутся обыденными или которых мы не замечаем; либо, чтобы изменить их так, чтобы нам стало или тошно, или сладко. Помните, писатель – тот, кто способен видеть мир так, как не способен на это обыватель. Пишете ли вы любовный роман или фэнтези, ведете детективную линию или экспериментируете с сюрреализмом, вы показываете мир так, чтобы обыватель на миг очнулся и увидел мир по-новому. Неважно с какой стороны – отношений, силы духа героя, расследованиями и подозрениями и тд. Поэтому не надо всерьез относится к попыткам ввернуть реалистичную речь в текст – если люди говорят грязно, глупо, бессмысленно, ведут пустые беседы – это вовсе не значит, что для передачи живости ситуации, вы должно отразить это в книге. Вы с этой данностью можете играть.
_________________________________________________
Вот красиво созданный диалог, как передача реплик, как балансировка говорящих, построен на раскачивании детской качели. Участники бросаются короткими фразами, толкают движениями качелю, ускоряя темп, толкают отношения к концу репликами. Диалог – завершенная сцена.
– Ну, – сел на двойную детскую качалку. Аэлита в красном мини-платье, напротив. Когда-то покрашенная в красный, качалка заржавела, краска облупилась, а издаваемые ультразвуки мертвых поднимут в судный день.
– За что? – Аэлита. Отталкиваясь ногами, вверх.
– Что за что? – проседая, вниз.
– Что я сделала не так? – вверх, скрип.
– Ничего, – как объяснить: запарила. – Ты взрослая, замужняя женщина, – вниз, скрип.
– Я люблю тебя, я жить без тебя не могу! – скрип.
– У тебя муж, семья, ребенок, – скрип.– Х* тебе надо?
– Я помню, – вниз, вверх. Скрип, скрип.
– Вот, и иди к ним, не жуй мне мозги, – вниз. Скрип.
– Я жить не могу без тебя… – скрип.
Заело. Когда это закончится. Скрип. Вокруг суетились воробьи, один с зашитым черной шелковой ниткой светло-серым брюшком. Летать воробей не мог, но не сдох.
– Я сегодня шла и надеялась, что не дойду, – сквозь слезы. Скрип.
– Давай без истерик, б*.
У птиц не бывает заражения крови, надо бы проверить шов.