– Присядьте, отдохните в тенечке!
– Нас много, места не хватит! – жеманничала Мила.
– А вы не стесняйтесь, поближе, потеснее! Я уже давно не кусаюсь!
Бархатный баритон продолжал процесс обольщения, а его тщедушный обладатель подвинулся к краю лавочки и Милу даже за ручку слегка потянул, чтоб, не дай Бог, из двух оставшихся кто-то не сел рядом. По виду, деду было за восемьдесят с немалым хвостиком, но дряхлость с ним и рядом не стояла. Поджарый, коричневый от солнца, как мулат, небольшой своей ручкой он как магнитом подтянул Милу к себе, и она не села – плюхнулась на лавочку. Похоже, «молодой человек» в те годы, когда он таковым являлся, был знатным ходоком, и Миле не уступил бы. Две родственных души нашли друг друга во времени и пространстве. Дальше они играли пьесу для двоих, а подругам даже реплик подавать не пришлось, они были только зрителями.
– Вот любуемся, домик уж очень красивый! Были же мастера! В нем что ж, так и не живет никто?
– А вы купить хотите? Я б от такой соседки не отказался!
– Да и я б с таким соседом – ох, посидела бы на лавочке!
– Так за чем дело стало? Покупай!
– Я б и купила, если б поднакопила!
– А сколько поднакопить осталось?
– А сколько просят – столько и осталось!
– Нисколько не просят, а я бы больше пятисот тысяч не дал.
– За такую-то красоту?
– Красота-то – она на ладан дышит, ее чтоб оживить, еще десяток миллионов вложить надо, или же все снести и нормальный дом построить. Место-то ведь хорошее, Волга рядом, участок большой, не чета нашим, да бестолковый, соль гольная да камыш. Его тоже до ума доводить надо, чтобы выросло что-то.
– У меня бы рука не поднялась снести! А почему же никто не просит? Хозяева куда подевались?
Из дальнейшего диалога выяснилось вот что.
Муж Елизаветы Бельковой сгинул еще в революцию, почему ее не тронули – дед (Федор Игнатьевич!) не знал, мал был. Купчиху Белькову он помнил немолодой теткой. Был у нее сын Сергей, старше Федора лет на десять. В 41-м забрали его на фронт, откуда он не вернулся, Федор Игнатьевич помнит, как выла тетка Лиза, всей улице было слышно. Женщина она была неплохая, мать и другие соседки пошли ее утешать, да она всех спровадила. Жила она потом с невесткой Анной, детей молодые не успели завести. («Вот скажи, что не судьба! Елизавета вышла замуж – революция мужа забрала, сын Сергей женился – года с Анной не прожили»!).
– Не судьба, а время такое. Исторический момент!
– Ты еще скажи – эпоха!
– Ну да, а что?
– А то: дом несчастливый!
– А что ж, кроме Сергея, у Елизаветы детей не было? Ведь в браке они все-таки несколько лет прожили до революции, пока муж не сгинул?