Куда отправить ребенка? Какую программу выбрать? Я бы с большой осторожностью подходил к программам, где практикуют жесткую дисциплину, хотя некоторым детям суровые условия помогают. Дело не в том, что я не могу понять импульсивного желания родителей отправить ребенка в исправительный лагерь типа армейского тренировочного. Родители просто сдаются и говорят: «Попробуйте вы исправить моего ребенка». Однако нет никаких убедительных доказательств того, что такие лагеря или аналогичные жесткие программы на самом деле помогают детям, зато часто бывает, что они травмируют их. Национальный институт юстиции финансировал одно исследование, которое должно было дать оценку деятельности исправительных лагерей, работавших в восьми штатах. Вывод исследования был следующим: «Типичные составляющие программы исправительных лагерей – дисциплина армейского образца, физические тренировки и тяжелый труд – не снижают частоту рецидивов». В докладе по изучению преступности в Канзасе, подготовленном Институтом Коха, отмечалось, что «страх заключения в исправительный лагерь не помогает сдержать преступность» и что в течение года после лагеря трое из четырех детей снова попадают в места лишения свободы. На своем сайте Национальная ассоциация психического здоровья сообщает, что «применение тактики запугивания и унижения для большинства молодых людей контрпродуктивно», что «у прошедших исправительные лагеря выше вероятность повторного ареста или повторный арест происходит быстрее, чем у других правонарушителей». Кроме того, если конкретизировать более серьезную проблему исправительных лагерей, то это «тревожные инциденты» жестокого обращения. Авторы исследования, проведенного в 1998 году в Джорджии Министерством юстиции США, делают вывод: «Модель полувоенного исправительного лагеря не только неэффективна, но и вредна». Помимо случаев смерти и жестокого обращения, в лагерях «создается опасная обстановка, которая часто чревата психологическими травмами». Это слова Майка Рьеры, автора и психолога, известного своей работой с подростками. Мы с Карен встречались с ним по поводу Ника. «Если гнев и растерянность, лежащие в основе проблем ребенка, загоняют внутрь, велика вероятность, что они приобретут патологическую форму, выражаясь в неспособности выстраивать отношения с другими людьми или в агрессивном, депрессивном или суицидальном поведении. Кроме того, жестокость порождает еще большую жестокость».
Что же тогда? Я слышал истории успеха от людей, которые отправляли своих детей в программы разного типа. Они могут осуществляться в стационарных и амбулаторных условиях. Это могут быть четырехнедельные программы, как в реабилитационном центре «Олхофф», в больнице Св. Елены, в Сьерра-Тусон, «Хазельдене» и других многочисленных учреждениях. Есть трехмесячные программы типа школы выживания для трудных подростков, шестимесячные программы вроде тех, которые предлагают «Олхофф», «Хазельден» и другие лечебные центры по всей стране, и годичные курсы реабилитации с одновременным обучением по программе старшей школы и послешкольным обучением. Долгосрочное пребывание в сообществах для бывших алкоголиков и наркоманов типа «Херберт-Хауса» изменило и, по сути, спасло жизнь многим наркозависимым. Не существует какого-либо единственно верного или простого ответа, так как никто не может сказать, что поможет тому или иному конкретному человеку. Очень трудно получить надежный профессиональный совет, но я бы приложил все силы, чтобы это сделать. Я бы настаивал на получении второго и третьего мнения специалистов. Я бы посовещался с докторами, психотерапевтами, консультантами-психологами – в школе и вне школы, предварительно убедившись в том, что они имеют опыт работы с детьми, употребляющими алкоголь и наркотики. Я бы критически оценивал их советы, памятуя о том, что это не точная наука и что каждый ребенок и каждая семья уникальны.