У Карен был маленький домик с садом в Инвернессе, недалеко от города. Теперь мы предпочитали проводить там как можно больше времени, и чем дольше мы там жили, тем больше ценили ставшее анахронизмом чувство принадлежности к сообществу и потрясающую красоту окружающей природы.
Мы регулярно притаскивали свое каноэ к реке Лагунитас-Крик, которая вьется по пастбищным землям подобно серебристой ленте. Мы плыли среди речных выдр, а во время прилива направляли лодку в укромную бухточку в заливе, где приставали к берегу, устраивали пикник и отыскивали наконечники стрел индейцев племени мивок на каменистом пляже. Мы ходили пешком по маршрутам, пересекающим национальное заповедное побережье и лесопарковую зону штата, где весной распускаются миллионы полевых цветов. В середине лета поля были опалены солнцем и отливали золотом, поспевала ежевика, и от красоты пышно цветущих голубых ирисов захватывало дух. Зимой мы паковали вещи и совершали пеший поход через парк штата или вдоль Северного и Южного побережья, где волны Тихого океана достигают высоты более двадцати футов, и наблюдали за мигрирующими серыми китами.
Полуостров с трех сторон окаймлен побережьем, равное которому по дикому великолепию еще нужно поискать. До сих пор Ник редко решался выходить на пляж: ему не нравилось, что песок облепляет тело, – но сейчас он пользовался каждой возможностью, чтобы побыть около воды и поплескаться в море. Как-то раз мы отправились на машине на пляж Макклюра, мимо желтых округлых арок цветущей горчицы, в надежде захватить период отлива. Мы брели по пляжу к обнажившейся части берега и балансировали на скользких камнях, наблюдая за бьющимися о скалы волнами и проверяя оставшиеся после отлива лужи в поисках моллюсков, морских звезд, анемонов и осьминогов. Ник смотрел, как Карен, хотя уже стояла середина декабря, ныряет в холодное море в районе пляжа Лимантур. Он тоже прыгнул в воду. Они хлестали друг друга длинными плетями водорослей. Выбравшись на берег, он весь дрожал. В заливе Томалес вода теплее. Плавая там, Карен и Ник затевали игру: она старалась сбросить его со своей спины. На песчаных пляжах Дрейкс, Стинсон и Болинас Ник катался по волнам на скимборде[8]. Он пробовал бугибординг[9], а затем и серфинг. Он смотрелся на доске совершенно естественно и красиво. Чем больших успехов в серфинге он достигал, тем больше склонялся к тому, что это всё, чем ему хочется заниматься. Мы потрясающе проводили время, вместе покоряя океан. Мы тщательно изучали информацию, полученную с помощью буев и прогноза погоды, и отправлялись на пляж во время наката ветровых волн, когда дует береговой. На пляже Ник покрывал воском свою доску – худощавый, сильный мальчик с бронзовым загаром и оранжевыми бусами на шее. У него были длинные гибкие руки и ноги, загорелые кисти с грязными ногтями и узкие загорелые ступни. Светлые глаза с густыми черными ресницами. Надевая черный гидрокостюм толщиной четыре миллиметра, он как будто влезал в шкуру тюленя.