Одна из вещей, которые происходят во время родов и только во время них, – невероятное растяжение шейки матки и влагалища. Это растяжение, как было показано, вызывает выделение окситоцина. Педерсен разработал похожее на воздушный шарик устройство, которое расширяло влагалище[7]. Целью опыта было вызвать выделение окситоцина у коз, которые не рожали, и проверить, будут ли они привязываться к случайным новорожденным. Обычно нерожавшие самки прогоняют незнакомых козлят.
Устройство сработало: две самки, которым установили этот «воздушный шарик», вылизали новорожденных козлят и даже позволили им сосать вымя (в котором не было молока). Другие козы отнеслись к незнакомым козлятам враждебно. Исследование было закончено еще до того, как Педерсен поступил в медицинское училище, правда, результаты так и не были опубликованы. В 1983 году их результаты были подтверждены командой из Кембриджского университета[8]. В исследовании, опубликованном в престижном журнале Science, восемь из десяти овец, подвергшихся вагинальной стимуляции, обнюхивали и облизывали случайных новорожденных ягнят. Восемь из десяти овец, не подвергавшихся подобной стимуляции, бодали незнакомого ягненка. Чтобы имитировать гормональные условия беременности, ученые также давали небеременным овцам эстроген и прогестерон; они обнаружили, что эти гормоны тоже усиливают привязанность к новорожденным, но не до такой же степени, как окситоцин.
ВО ВРЕМЯ СХВАТОК ОКСИТОЦИН ЗАСТАВЛЯЕТ МАТКУ СОКРАЩАТЬСЯ, ВЫТАЛКИВАЯ МЛАДЕНЦА ЧЕРЕЗ РОДОВЫЕ ПУТИ. ПОСЛЕ ЭТОГО ОН ЗАСТАВЛЯЕТ МОЛОЧНЫЕ ПРОТОКИ ВЫДЕЛЯТЬ МОЛОКО.
Эстроген и прогестерон начинали работать лишь через несколько часов, а не минут, и действовали лишь на половину овец. «Механизм, посредством которого вагинальная стимуляция вызывает немедленное проявление материнского поведения у овец, неизвестен, – сделали ученые вывод в статье. – Однако дискуссия о важности вагинальной стимуляции для проявления материнства у коз говорит о том, что, возможно, важную роль в процессе играет выделение окситоцина, потому что инъекции окситоцина непосредственно в желудочки мозга стимулируют материнское поведение у небеременных крыс». Иными словами, появлялось все больше доказательств в пользу того, что окситоцин помогает укреплять привязанность между матерью и ребенком. Педерсен продолжил исследования окситоцина и стал профессором психиатрии и нейробиологии в Университете Северной Каролины, а также экспертом по окситоцину[9].
После того как Педерсен окончил медицинское училище, он провел, по выражению Клопфера, «то самое великолепное исследование». Клопфер делал инъекции окситоцина нерожавшим самкам и самцам крыс, чтобы проверить, спровоцирует ли это материнское поведение. Не спровоцировало. Тогда он интуитивно предположил, что гормон разрушается до того, как попасть в мозг. «Доказал это именно Корт», – сказал Клопфер. Педерсен вколол небольшую дозу окситоцина прямо в мозг нерожавшей самке, в область, называемую боковым желудочком, вблизи гипоталамуса, где производится окситоцин. Обычно нерожавшие самки враждебны к новорожденным крысятам, но те из них, кто получил окситоцина в мозг, обнюхивали и облизывали детенышей. Они даже подсовывали им соски, словно пытаясь кормить[10]. Дальнейшие исследования других ученых показали, что блокировка окситоцинового сигнального пути у беременных крыс блокировало и материнское поведение после родов[11]: новоиспеченные матери не кормили крысят. Некоторые из них вели себя довольно злобно, отпихивая малышей.