Полтавский отряд имел задачею взять Константиноград[1606] и затем Полтаву и тем обеспечить левый фланг Добровольческой армии генерала Май-Маевского[1607], которая в то время после 30-дневного наступления к Харькову вела тяжелый бой за обладание этим городом (этот бой, завершившийся победой, окончился в день, когда мы прибыли на Лозовую). Левее нашего отряда должна была, прикрывая его со стороны Екатеринослава[1608], действовать казачья дивизия генерала Шкуро[1609][1610]. В планы главного командования не входило распространение операции на Правобережную Украину, наполненную украинскими партизанами, но генерал Шкуро не удержался от соблазна разграбить богатый Екатеринослав, и он овладел этим городом. После трехдневного грабежа удалось его дивизию поставить на назначенное ей операционное направление (вдоль левого берега Днепра), но генералу Деникину пришлось для прикрытия Екатеринослава от большевиков перебросить кое-какие войска за Днепр.
Шкуринцы пробыли лишь несколько дней на участке между нами и Днепром, и в это время произошло нечто, причинившее мне лично большое горе. Как я уже упомянул, при уходе из Одессы поручик Костя Яковлев[1611], мой школьный друг, не мог пробраться ко мне, чтобы вместе идти с бригадою Тимановского; он ушел за город и там присоединился к польской дивизии, надеясь за границею или на границе отыскать русские части. Но у Беляевки поляки поставили русским офицерам требование – надеть польские гербы на фуражки, если желают перейти с дивизиею границу. Яковлев отказался превратиться в поляка. Он долгое время бродил, скрываясь от большевиков в малонаселенных одесских дачных пригородах, где его кормили бесстрашные люди, но, в конце концов, был вынужден возвратиться домой. Первая волна террора уже миновала, и он, вынырнув на поверхность, не пострадал. Летом 1919 г. он был мобилизован, зачислен адъютантом в красный артиллерийский дивизион и отправлен на фронт. В первом же бою он так ловко путал боевые распоряжения, что его дивизион попал в плен к дивизии Шкуро. Костя заявил, что имеет сделать важный доклад начальнику штаба и, действительно, доложил такие ценные сведения о Красной армии, что начальник штаба, полковник Шифнер-Маркевич[1612], немедленно зачислил его офицером в свой штаб. Позвавши одного казака, он приказал ему сходить с господином поручиком в плененный дивизион и помочь ему перенести свои вещи. Ленивому казаку не хотелось таскать чемоданы «солдатского офицера», и он засадил Яковлева в сарай с пленными, а через несколько часов пьяный казачий офицер застрелил его. Так погиб преданный России человек и отличный офицер.