15 января. Из японского штаба проскользнули какие-то смутные слухи, что в Чите произошли не то беспорядки, не то нападение красных партизан. Американское командование объявило, что их войска спешно снимаются с охраны железной дороги и вывозятся в Манилу. Можно только сказать: «Скатертью дорога», пользы от вас было ноль, а вреда вы принесли слишком много, и вы сами и ваше пресловутое демократическое правительство. Не будь вашего вмешательства, японцы могли значительно раньше сменить чехов, а тогда все могло перевернуться совсем иначе, чем теперь. Свернуть шею атаманам вы не смогли, а на моральную, а кое-где и тайную матерьяльную поддержку красным партизанам, ваш Гревс и К>оока-зались способными.
Опять заходил Никонов; по-видимому, желает использовать мое знание владивостокских условий для своих целей; несомненно, что он и Вериго собирают матерьялы для будущего утопления Розанова, могущего сильно поплатиться за подвиги своих приближенных. Сейчас идет секретное обследование махинаций все того же Кузьминского; уже выяснено, что сей гусь провел весьма крупную мошенническую сделку с фирмой Буа Ландри, устраивая для нее незаконный ввоз крупной партии иностранных вин и получив за это «на имя командующего войсками округа» приличную взятку винами и закусками на несколько сот тысяч рублей.
Другой, состоявший в распоряжении Розанова, полковник Степанов (из казанских героев и чешских приятелей)[1982] истребовал для командующего войсками двадцать ведер спирта! Теперь понятны те сплетни о непрерывном пьянстве Розанова, которыми был полон и ныне полон Харбин.
Зная С.Н. с училища и встречаясь во время всех поездок в Петербург в 1907–1913 годах, я мог давать голову на отсечение, что он отличался всегда очень умеренным образом жизни, и потому был поражен, когда еще в Омске стали поступать донесения об его разгульном поведении.
Недурно его отблагодарили его же подчиненные.
16 января. Тяжелый и прискорбный день. Полковник Изоме сообщил, что чехи передали адмирала в руки Иркутского эсеровского «правительства» (так и сказано «правительства»; настолько глубоко упало это название)[1983]. Одновременно Семенов объявил, что на основании последних распоряжений адмирала принимает на себя всю полноту верховной власти и верховного командования. Итак свершилось, и омское действо пришло к небывало трагическому концу. По-видимому, не подлежит сомнению, что роль Иуды в гнуснейшем омском предательстве сыграл Жанен, а исполнителями были чехи. Очень темна роль японцев, у которых в Забайкалье было достаточно сил, чтобы играть там главную роль и заставить чехов самым серьезным образом с собой считаться; чехи могли чихать на Семенова, но отлично понимали всю гибельность для себя каких-либо серьезных столкновений с японскими войсками.