Розанов обратился в японский штаб и просил прислать охрану, но японцы от этого уклонились. Надо было выбираться своими средствами; все наличные мужчины в составе Розанова, ротмистра Гуковского, штабс-ротмистра Нарышкина, подъесаула [Левиз оф] Менара и хорунжего Стрелецкого вооружились и решили пробиваться мимо здания цирка к дому Синкевича[2024], в котором жили Ойя и чины его штаба. Положение затруднялось тем, что одновременно надо было вывести с собой жену и двух дочерей Розанова и жену капитана Гуковского.
Выручило то, что красные поторопились открыть орудийный огонь, и когда Р. вышел из дома, то направленные для его окружения цепи не успели еще отрезать путь отхода к зданию цирка; кроме того, вся прорывавшаяся группа состояла из хороших стрелков, и их удачный огонь, сваливший нескольких проскочивших вперед партизан, охладил остальных.
В конце концов, переходя от здания к зданию, Розанов, его семья и свита достигли ограды дома Ойя, откуда «японское главнокомандование» наблюдало последний бой русского командующего войсками с беспрепятственно ворвавшимися в город красными бандами.
При этом было примечательно, что на Светланке в расстоянии 200–300 шагов от дома Розанова стояла японская рота, а другая рота вытянулась по улице около квартиры своего главнокомандующего. Вчера нам были вполне официально обещаны недопущение красных в пределы города, а также и недопущение каких-либо вооруженных столкновений. И все это не помешало красным свободно пройти через весь район, занятый чехами, и начать громить артиллерией беззащитный дом, в котором жил генерал Розанов, и учинять сие на глазах японских военных властей и нескольких десантных рот. Воистину горе побежденным!
Дойдя до ограды дома Синкевича, Розанов и его офицеры сдали свое оружие японскому коменданту и были приняты под покровительство Японии, а через некоторое время скрытно перевезены в японский штаб на Алеутской.
Так свершился основной акт владивостокского революционного переворота. Розанов совершил немало ошибок, но в последний час вел себя молодцом и был единственным старшим русским начальником, который защищался с оружием в руках и положил последнее только ввиду абсолютной невозможности более сопротивляться.
Разительным контрастом было поведение семеновского сателлита Вериго, грозно бахвалившегося биться до последней капли крови во славу любимого атамана, и вслед за тем смотавшегося под японское крылышко, не забыв укрыть туда же и свои бебехи[2025].
Непонятно поведение американских представителей; вчера после намеков японцев о возможности необходимости для русских офицеров искать убежища, Розанов обратился к американскому консулу Макговену