А третье «да», как джек-пот, выпадает избранным. Это – поцелуй Бога, шанс на миллион. Таинственная туманность, которая влечёт многих, но лишь единицы решаются шагнуть в неё. Поставить на кон всё и ввергнуться в пугающую ночную тьму неизвестности, чтобы обрести утро новой жизни. Впрочем, избранных нет. Есть избравшие. Кто избрал это, тот и избран.
Я избрал и стал избранным. Тем, кого поцеловал Бог.
Мне досталась трудная стезя. Не понятно, как так получилось, но у деревенского парня, коим я некогда был, отчего-то появилась мысль, что он человек творческий и потому будет жить творчеством, и творчество даст ему всё – деньги, славу и счастье жизни. Этот деревенский парень по наивности даже не предполагал, что творчество может всё забрать и ничего не дать. Что в эту дверь выстроена самая длинная в мире очередь, не считая той, что стоит перед дверью под названием Смерть.
Как и большинство соискателей, меня там никто не ждал. Дверь была закрыта, но стояние перед ней забирало у меня время, энергию, деньги и ничего не давало взамен, кроме насмешек знакомых, которым хватило ума посвятить себя более насущным делам, а также ревнивых выпадов стоявших в очереди таких же несчастливцев, как и я.
Я долбился в ту неприступную дверь, точно проклятый: пытался музыканствовать, писательствовать, стать фрилансером, отправлял сценарии для фильмов, копил деньги и издавал на них свои книги, мечтая, что кто-то станет их покупать. Но всё тщетно. Как в немую холодную пустоту.
В эту же пустоту ушла и Лера. Став бывшей.
Однажды мы гуляли с Линой и случайно встретили её. Она вроде как не узнала меня. Или сделала вид, что не узнала. А у меня просто не могло уложиться это в голове: как самый дорогой для меня на свете человек сейчас проходит мимо так, будто никогда ничего не было, будто самый чужой?
– Кто это? – заметила моё смятение Лина.
– Это она, моя бывшая… Лера, – ответил я, еле сдерживая боль.
– Хорошенькая.
– Да, она ничего…
Лина часто спрашивала меня про неё: как она то, как она сё… Ей, кажется, тогда хотелось быть на неё похожей, как бы заменить собой её для меня. Быть её копией и таким образом удержать меня рядом с собой.
– Как она любила тебя ласкать?
– По-разному. Она чудная, могла облизать с головы до ног.
– Я тоже хочу тебя облизать…
Или же наоборот – старалась перещеголять её:
– А она глотала?
– Нет, никогда. Она вообще минет не очень любила.
– Странно, а мне это нравится. Я только боялась тебе сказать…
Они не были похожи друг на друга внешне почти никак. У Леры красота русская – яркая, сочная, как наливное яблочко. Черты лица крупные, чувственные, волосы кудрями, женские округлости крепки, точно апрельские заморозки – мурашки по коже, а губы со сладким холодком.