– Пока покрасят, высушат. Бумаги же еще оформить надо, – усмехнулся жених.
– Ну да, пожалуй это даже дольше, чем сам по себе ремонт, – согласилась я. Бюрократия и лишенное всяческого смысла бумагомарательство бесили еще со времен института, где я впервые столкнулась с абсолютно необоснованным количеством бесполезной макулатуры.
К загородному жилищу Рынды мы приехали в отменном настроении и уже предвкушали содержательную беседу. Но припаркованная возле ворот ярко-красная "Мазда" послужила тонким намеком, что нашим самонадеянным планам сбыться сегодня, увы, не судьба. Тем не менее, мы приткнули выданный во временное пользование "Мерседес" рядом с седаном, и прошли в приоткрытую калитку незваными гостями. Такие мелочи, как не вписывающиеся в планы визитеры, Соболева волновали мало и тем паче остановить не могли.
Взобравшись на невысокое, оформленное витыми перилами крыльцо, я уже было готовилась культурно постучать, как изнутри дома до нашего слуха донеслись звуки скандала. Егор наудачу проверил ручку двери, и та, беспрепятственно качнувшись вокруг своей оси, открыла нам вход в помещение. Соболев приложил палец к губам и указал подбородком в сторону прихожей, будто был спецагентом на задании, раздающим указания коллегам. Общепринятыми знаками, конечно же.
Я, хоть к спецслужбам отношения не имела, и даже в армии не служила, что от меня требуется, поняла.
Мы тихонько просочились внутрь, причем Егору сделать это было не в пример легче, чем мне, в виду надетых сегодня лодочек на средних размеров каблуке – я ж после Рынды в галерею собиралась. В общем, во имя дела мне приходилось так сильно изгибать ступню, чтобы не задеть набойкой пол, что я пару раз была на грани падения, хорошо что Егор догадался поддержать. Хоть и закатывал к небу глаза, спецзнаками выражая свое отношение к моим весьма посредственным навыкам. Я лишь пожимала плечами и в ответ глаза выпучивала. Надеюсь, на их языке это не означает что-нибудь неуместное.
Ругались, как выяснилось, на кухне. Ох, сколько уже воспоминаний связано у меня с этим местом. Стоит только вспомнить, как мы дружно искали несуществующую сережку в ожидании адвоката.
Адвокат, кстати, и сегодня был здесь. И процентов восемьдесят шума создавал как раз он.
– Тебе это просто так с рук не сойдет! – орал, опершись руками на стол, служитель Фемиды.
Мы с Егором пристроились в темноте коридора по бокам от арки, что вместо двери вела на кухню, так что могли вдоволь наслаждаться разворачивающимся действом, не страшась быть пойманными. Рында занял позицию напротив "скользкого адвоката" и со сложенными на груди руками (или скорее на пухлом животе) взирал на того через стол. Нина Степановна, зажавшая пальцами виски, виднелась из-за барной стойки. Кажется происходящее производило на женщину столь сильное впечатление, что та даже не шевелилась, глубоко уйдя в собственные невеселые думы.