Через пульсирующую ломоту я слышала, как внизу поднялся шум, топот. Я не пошевелилась.
Дверь открылась, и внутрь вошёл он – вернулся. Я не смотрела на него, ощущая всем существом его присутствие, что разлилось по комнате, затопляя её и меня тяжёлой смолой – власть и сила, вот что несла его природа. В голове зашумело, когда он приблизился с полотенцем в руках, влажная ткань легла мне на кожу утешающей прохладой. Вслед за мужчиной вошла женщина, хозяйка дома.
– Тебе нужно помыться, – сказал он.
А я его даже слышать не хочу, он истерзал меня, ранил и ещё продолжает издеваться.
– Оставь меня, – сказала, но голоса не услышала, вместо него сиплый стон.
Кажется, просьба моя была услышана? Нет, я ошиблась. Маар склонился надо мной, поднял меня на руки, усаживая себе на колени, а я даже вырваться не могла, просто не получилось – ноги и руки меня не слушались, я их почти не чувствовала. Горько-сладкий запах, исходящий от его тела, проникал в меня, окутывая. Мне было противно всё, и, как назло, он не надел ничего, кроме штанов.
Пока женщина меняла постель, Маар принялся сам вытирать мне ноги, проводя по бёдрам и животу полотенцем.
– Скоро придёт знахарка.
Я едва сдержалась, чтобы не послать его, но не стала. Я потерплю пока, пусть делает, что хочет, но когда-то придёт и моё время.
Справившись с постелью, женщина выпрямилась, даже в свете ламп я видела её белое лицо, полное сожаления и боли. Она всё понимала, но молчала, страх перед ван Ремартом перетягивал верёвкой горло.
– Уходи, – приказал ей исга́р, и та, склонив голову, подобрав запачканную кровью постель, направилась к двери.
– Может, нужно что-то ещё?
– Нет, – сухо ответил мужчина, не глядя в её сторону. – Хотя… принеси еды для неё.
Маар поднял меня, опустил на чистую постель.
Хозяйка дома низко поклонилась, вышла.
Я отвернула лицо, лишь бы не видеть его. Маар провёл пальцами по моему плечу, я не смогла распознать, что значит его жест, и никак не откликнулась. Одно его присутствие уже выворачивало и выдирало душу с мясом.
– Перестань себя так терзать, – вдруг сказал он.
Перестать терзать? Так равнодушно, так просто ему дались эти слова после того, как он меня сломил, набросившись. Но признаться, я и сама была в том виновата отчасти, хотя мало верилось, что, если бы я промолчала, он оставил бы меня в покое.
«Я тебя ненавижу-у-у-у, исгар! Убирайся к дьяволу!» – рвалось изнутри, когда его пальцы шелестели по моей коже, прожигая какие-то узоры. Вслух ничего не сказала, поджав губы, прикрыла глаза только, всё ещё сотрясаясь. Внутри меня и передо мной он, Маар с тлеющими углями глаз, оттенёнными блестящими прядями, что падали на его скулы.