Маар с асса́ру на руках перешагнул порог конуры отшельницы, пропитанной запахом трав, низко пригибаясь под притолокой. Ведьма посторонилась, давая дорогу, смерив нежданного гостя мрачным взглядом. Страж чувствовал её недовольство, продирающее позвоночник.
Ему не пришлось ничего объяснять ей, старуха молча указала, куда положить девушку, зажгла ещё одну лампу, поднесла к недвижимой Истане. Оглядев её всю, тронув лоб, расстегнув петли одежды, обвела пальцами синяки и ссадины на груди, опустила руку между бёдер девушки. Отняв руку, полоснула мужчину осуждающим взглядом.
– Это ты её так повредил?
– Завтра она должна сесть в седло.
– Ты просишь невозможного.
– Не болтай и займись ей.
– Я не всесильна, есть вещи, которые мне неподвластны.
– А если я подожгу твою хижину, отрежу тебе язык и отдам псам?
– Ты в праве делать это со старухой, но можешь просто оставить её здесь, и я постараюсь исцелить её.
Маар усмехнулся.
– Нет, Тхара, она поедет со мной.
– Хочешь, чтобы я восстановила её, чтобы ты вновь её разорвал? Ты потеряешь рассудок с ней.
– Это не твоё дело.
– Не моё, но ты знаешь, чем это всё может кончиться. Исга́р, потерявший человечность, будет приговорён к смертной казни.
– Плевать.
Тхара горько поджала синеватые от старости губы, и чёрные глаза налились недовольством – попытки вразумить посыпались пеплом. Старая ведьма насколько древняя, настолько и упрямая, она всегда была чем-то недовольна. Сколько Маар её помнил, любила излишне поворчать, хотя сейчас поводов для этого было более чем достаточно.
Она поставила лампу, сняла с плеч шерстяной платок, принялась раздевать девушку.
– Она сильная, она может отнять у тебя душу, – не унималась ведьма, будто это ещё могло что-то изменить.
– Замолчи, Тхара, просто поставь её на ноги – это всё, что от тебя требуется.
Зачем ведьма его дразнит, он и так на грани.
– Это ни к чему хорошему не приведёт. Тебе лучше её убить, ты причиняешь ей страдания. Если ты оставишь её в живых, она найдёт способ тебе отомстить за всё, что ты делаешь с ней.
Маар сузил глаза, ему не было понятно, к чему клонит ведьма, хочет она спасти или, напротив, погубить асса́ру? Истана заворочалась, лицо её исказила боль, и она застонала.
– Как ты её нашёл? В округе не было ни одной дочери Ильнар.
Избавив Истану от панциря верхней одежды, ведьма шаркающим шагом прошла к очагу, поставила на огонь железную чашу, налила туда воды. Вырвала из пучков трав, подвешенных на верёвке, нужные стебли и бросила в закипающую воду.
– В скалах. Её терзали порождения. Я бы тоже хотел знать, как ей удалось спрятаться, – ответил Маар, отрывая от девушки взгляд.