Русская армия 1812 года. Устройство и боевые действия (Пажитнев) - страница 20
Рисунок 1–35
Для сравнения отметим, что на гражданской службе примерно столько же платили переписчикам бумаг в канцеляриях, управах и других «присутственных местах» небольших уездных городков (копировали от руки). Один такой переписчик – Башмачкин Акакий Акакиевич из повести Гоголя «Шинель» – даже стал известным примером бедного и несчастного российского гражданского служителя.
Правда, солдату было легче. Шинель ему давало государство, а главное – он всегда находился среди товарищей, вместе с которыми мог жить вскладчину, артельно, что обходилось дешевле. Да и в свободное от службы время удавалось подзаработать кое-какие деньги на стороне, особенно при владении ремёслами и на постое. Это разрешалось.
Так в русской армии ещё со времён царя Петра I обычным жизненным путём возникла солдатская артель, в которой провиант, жалованье и заработанные деньги складывались «в общий котёл» и расходовались по общему согласию.
Государству артель тоже была выгодна, потому что снимала часть забот об армии. И поэтому государство помогало артелям, но и держало их под контролем. Должности артельщиков включались в штаты, а некоторое артельное имущество (например, котлы для варки пищи) – в табели полков. Сами артельщики каждые полгода выбирались на ротных сходах, по 2–3 грамотных, честных и ответственных человека из всех 100–140 солдат роты. При этом артельщик не мог занимать свою должность больше года, чтобы не успеть приучиться к возможному воровству. О новых выбранных артельщиках командир роты докладывал командиру полка, а тот утверждал их письменным приказом. Сами командиры, как и сменяемые артельщики, участвовать в выборах не имели права.
Деньги в артель вносили сами солдаты или, по решению схода, их удерживал из жалованья казначей. Эти взносы доходили до трети и даже половины солдатского жалованья. Командиры не имели права касаться артельных денег, но обязаны были контролировать их и разрешать расходы. А при желании могли вносить в артели свои деньги (после чего те становились артельными). Так пополнялась артельная касса, и каждый солдат имел и знал в ней свою долю, доходившую при долгой службе до 8–10 рублей – размера годового жалованья. Кстати, такие деньги были хорошим лекарством от дезертирства, и не каждый солдат мог решиться на побег из армии, рискуя потерять свои накопления.
А все вместе артельные деньги могли составлять немалые суммы. Так, при отчислении в артель по 3 рубля с каждого солдата, рота из 140 человек могла собрать за год 420 рублей при том, что упряжная лошадь стоила 15–25 рублей, а крепкая повозка – 100. Поэтому нередким было наличие в полках собственных артельных лошадей и повозок для личных солдатских пожитков. К тому же из артельных денег солдат мог получать помощь, например, на замену изношенных сапог, дополнительное лечение при ранении и другие нужды.