– Надо–надо, я говорю. Ты сам только что сказал, что пират из тебя пока так себе, а это надо исправлять. Хороший пират должен уметь пить, не пьянея, целую ночь напролет! Вот, помню, я как-то раз…
Их голоса вскоре стихли, и на палубе в стремительно сгущавшихся сумерках воцарилась полная тишина, лишь изредка нарушаемая жалобными вскриками чаек, прорывавшимися сквозь многочисленные переборки голосами праздновавших свою победу пиратов и похрапываньем одинокого дозорного на самом верху грот–мачты, в «вороньем гнезде».
Свое обещание Джек сдержал, еще с утра явившись на захваченный галеон и объяснив пленникам, что они свободны. Пока те, все еще с недоверием поглядывая на пиратов, спешно грузились в выделенные им четыре шлюпки, на палубе собралась вся команда победителей, ехидно наблюдавших за их лихорадочными сборами. Жар боя уже спал, да и добыча, хоть и не переведенная пока что в деньги, оказалась изрядной, так что подобный акт милосердия был расценен пиратами как еще один способ унизить вечных противников. На капитана Рэдфорда, придумавшего такое, смотрели с восхищением, а надоумившего его Генри и вовсе одобрительно хлопали по спине и хвалили за сообразительность.
Сам юноша, вежливо улыбаясь им в ответ, все утро старательно не попадался на глаза ни Эдварду, ни Эрнесте; напротив, он явно стремился держаться поближе к Джеку, хотя сочетать это с их повседневными обязанностями было попросту невозможно. И уже спустя два часа с начала своей вахты, спускаясь по вантам на палубу, Генри нос к носу столкнулся со стоявшими у правого борта навигаторами.
– … вот, видите, мистер Дойли? Если нам удастся дойти до этого мыса к вечеру, можно считать, что шторма мы благополучно избежали. Сейчас отнесу этот маршрут на утверждение Джеку, а дальше пусть им занимается мистер Морган, – своим привычным уверенным тоном говорила Эрнеста. Эдвард угрюмо молчал – после вчерашнего у него нестерпимо раскалывалась голова, а полагавшаяся матросам порция рому выдавалась только в обед – но при последних словах он хмуро возразил:
– С Морганом я сам поговорю. Не надо вам к нему ходить.
– Вы действительно полагаете, что к вам он отнесется лучше? Лично я не собираюсь потакать его заблуждениям, – спокойно, хотя и с долей хорошо скрытого негодования ответила Эрнеста. Внезапно она полуобернулась, и в ее глазах появилось какое-то странное выражение: – Взгляните, кто к нам пришел?
– М… мэм, – запинаясь, выговорил Генри. Эдвард, изменившись в лице, шагнул было ему навстречу – и Эрнеста тревожно дернулась при этом – но, овладев собой, обернулся и глухо попросил: