Они не могли тронуться в дорогу в день родов. Начавшийся ледяной дождь убил бы и их, и лошадей. К вечеру мороз усилился, но дождь не прекратился и не превратился в снег. Он по-прежнему лил с неба потоком и тут же застывал на земле, на стенах домов, свисал с крыш огромными многотонными языками. Ночью, когда у Сибиллы началась горячка, под весом льда и от ветхости рухнул первый дом неподалеку.
Громыхнуло, вздрогнула земля под ногами, и Бегун, дремавший у костра с ребенком на руках, вскочил, словно на него плеснули кипятком. Жрица на грохот падающего здания никак не отреагировала. Внутренний жар вел ее по лабиринтам бредовых снов, и реальность мало волновала воспаленное сознание.
Тим с опаской глянул на перекрытия верхауза – ветхая конструкция надежностью не впечатляла – и покачал головой. От веса замерзающей воды развалины, в которых они нашли себе временное пристанище, могли сложиться в любой момент, но снаружи их тоже ждала смерть. В общем, все складывалось не просто плохо, а хуже некуда. Им слишком повезло накануне – с переправой. Теперь случай брал с них плату за счастливое спасение, и плата эта была высока.
Потрескивал костер, прикрытый с трех сторон железными ржавыми листами, по стене, возле которой они примостились, бродили тени. Капли дождя звенели, падая на ледяной покров. В их положении были определенные плюсы – здесь было тепло и сравнительно сухо, в рюкзаках нашлось что поесть, и вынужденное ожидание можно было назвать отдыхом. На этом плюсы заканчивались.
Как бы тепло и безопасно им не было сейчас, верхауз оставался ловушкой. Если воины из Тауна застанут их здесь, то бежать будет невозможно. Снаружи их ждали холод и риск умереть. Внутри по крайней мере не было холода.
Сибилла тряслась в лихорадке, и Книжник понимал, что от смерти ее отделяют несколько часов. Инфекция во внутренностях убивает надежно, как Беспощадный, и обязательно возьмет свое.
Мальчик? Ребенок родился здоровым, пока больше спал, чем бодрствовал, и особых хлопот не приносил, но если его мать умрет, то ему лучше было и не рождаться: как его прокормить, как сохранить ему жизнь, Книжник не знал.
И главное – даже если бы они выбрались отсюда, идти им было в общем-то некуда. Дорога вела их в Стейшен, где наверняка никого не ждали с распростертыми объятиями. Книжник не мог даже предположить реакцию нового Механика и Проводника на свое появление в такой компании, но догадывался, что нежной она не будет.
Спасти их жизни могла только вакцина. Только на содержимое седельных сумок можно было сменять три… нет, уже четыре жизни. Но у Книжника не было сомнений в том, что вожди Стейшена попытаются забрать все – и вакцину, и жизни.