– Нет, Мэри, – Робин взял руку Марианны в свои ладони, теплом которых передал ей свое сочувствие. – Мужчиной надо гордиться – отец ли он, брат или муж. Плакать о нем можно только украдкой, так, чтобы он не видел твоих слез.
– Так он и не видит их сейчас! – сквозь слезы рассмеялась Марианна и с грустью посмотрела на Робина. – Вы с ним чем-то схожи. Если бы вы с Реджинальдом узнали друг друга, то, наверное, стали бы друзьями.
Ничего не сказав в ответ, Робин улыбнулся и поцеловал ее руку.
Он действительно напоминал Марианне брата. Не внешностью – в этом они были схожи лишь статью воинов, привычных к ратному труду, а твердостью собственных принципов и неуклонному следованию им. Еще их роднило ее собственное ощущение полной защищенности, которое она всегда чувствовала в обществе брата, а теперь вновь возродившееся от присутствия рядом с ней Робина. Ни с кем больше, даже с отцом, она не была так спокойна, словно от нее могли отвести любую опасность. Но существовало и какое-то отличие, хотя бы в том, что Реджинальд был приближен к королю, а Робин объявлен вне закона, но при этом, как ей казалось, вовсе не был удручен своим положением. И Марианна попыталась выяснить, так ли это на самом деле.
– Скажи, ты действительно доволен своей жизнью – вне закона, в лесу, во главе вольных стрелков? Или ты просто смирился?
Выслушав ее, Робин усмехнулся.
– Если бы я смирился, то никогда не оказался бы вне закона и не подчинил бы себе Шервуд. Я давно был бы попросту мертв. Обстоятельства моей жизни складывались далеко не всегда в мою пользу, но свою жизнь все равно определял именно я, и сам решал, что мне делать, а что нет. Жизнь в Шервуде вполне отвечает моей сути.
– Чем же? Ведь она опасна и вряд ли легка!
– Иной раз даже чересчур опасна, – согласился Робин. – Но поэтому те, кто оказался в Шервуде, начинают особенно ценить то, что предлагает жизнь. На первое место выходят не богатство или знатное происхождение, а ум, отвага, твердость духа. Совсем иначе относишься к другу, когда бьешься рядом с ним спиной к спине или плечом к плечу, зная, что он, рискуя собой, прикроет тебя. Но то же самое и ты сделаешь для него. Не думаю, что те, чья дружба проверена лишь беседами и застольями, окажутся такими же преданными друзьями, если жизнь начнет испытывать их опасностью и смертью так же часто, как нас. Если девушка скажет вольному стрелку о любви, значит, ее любовь – самый бесценный дар, о котором только может мечтать мужчина. В ее любви нет корысти или тщеславия, но в ней сполна и душевного жара, и самоотверженности.