– Для того чтобы торжествовала законность, ее надо поддерживать преданностью суверену, который занимает престол по праву, – спокойно возразил Робин. – Даже когда суверен не оправдывает всех надежд. Только в одном случае допустимо нарушить присягу – если король развязывает войну против своих же поданных.
Марианна неопределенно покачала головой в знак того, что слышит его слова, но не очень-то разделяет их в отношении короля Ричарда.
– У меня такое чувство, словно тебе лично есть в чем упрекнуть короля, – заметил Робин.
– Как я могу? Ведь он король! – передернула плечами Марианна. – Вместе с ним в поход ушел и мой брат. И вот поход окончен, сам Ричард исчез, как в воду канул, и о Реджинальде нет никаких вестей! Из его писем я поняла, хоть брат и не вдавался в подробности, насколько тяжелым был этот поход и как мало смысла в нем видел сам Реджинальд. Он последовал за королем, повинуясь присяге и долгу, понимая их точно так же, как ты. И что с ним сталось?
– Ты очень любишь брата? – тихо спросил Робин.
Марианна закивала и высоко подняла голову, чтобы удержать слезы, заблестевшие в ее ясных глазах.
– Когда умерла матушка, отец впал в такое отчаяние, что на несколько дней заперся в своих комнатах и потом еще долго не мог прийти в себя. Он очень любил ее. А я была еще мала, и мне было так одиноко от того, что ее больше нет, а отца… словно тоже нет. Именно Реджинальд был тогда все время рядом со мной. Следил, чтобы я была умыта, опрятно одета, накормлена. Он даже сам заплетал мне косы и убаюкивал меня по вечерам. А ему ведь вдобавок пришлось вместо отца заняться делами родовых владений! Я не хотела расставаться с ним ни на миг, цеплялась за него так, словно он был единственным, что оставалось в моей жизни родным. И когда отец смог справиться с горем и стать таким, каким мы его знали до смерти матушки, для меня все равно ничего не изменилось. Реджинальд оставался главным в моей жизни. Когда по воле отца меня отвезли в монастырь, настоятельнице пришлось через несколько дней послать за Реджинальдом. Я плакала не переставая, отказывалась от еды, не слушалась сестер. Он приехал, и меня охватило такое счастье, какого я никогда не испытывала! Я умоляла его забрать меня с собой, а он долго разговаривал со мной, объясняя, почему мне надо остаться в монастыре. Тогда я впервые и от него узнала о долге, который есть у каждого, и у меня тоже. Он был так убедителен, что я смогла подчиниться и отпустить его. И моя жизнь в обители стала делиться на периоды между встречами с ним, когда он приезжал навестить меня. Я гордилась тем, что его так отличает король! А мне надо было сокрушаться о королевской милости к Реджинальду!..