– О!.. – простонал Робин и прикрыл ладонью глаза. – Представляю себе, как епископ обвенчал бы нас прямо на эшафоте! Хорошо, что Гай оказался нерасторопен. Не хватало мне спасаться под девичьей вуалью, которую ты бы на меня накинула в соблюдение этого обычая! Вот был бы позор – мало того, что меня спасла слабая девица, так еще и обвенчали бы под угрозой казни!
– Не беспокойся, я дала бы тебе развод, как только ты оказался бы в безопасности! – воскликнула уязвленная Марианна.
– Развод? – пальцы Робина раздвинулись, и сквозь них сверкнули синью смеющиеся глаза. – Коль скоро вы так хорошо разбираетесь в обычаях и законах, леди, то должны знать, что о разводе может просить муж, а не жена.
– Так и поступил бы сообразно своему праву, – буркнула Марианна.
– Я бы сначала подумал, – протянул Робин, от души забавляясь обменом колкостями, – посмотрел, насколько хорошая из тебя получилась бы жена, и, может быть, не стал позорить тебя разводом.
Прежде чем Марианна успела окончательно возмутиться и даже попыталась уйти, Робин спросил ее уже совершенно серьезно:
– Скажи, а ты представляла, что почувствовал бы твой отец? Какое унижение ему пришлось бы испытать, слыша насмешки знати? Первая красавица Средних земель, самая желанная невеста у всех на глазах венчается с первым преступником того же края! Он захотел бы просто увидеться с тобой после всего? Ты подумала об этом?
– Подумала, – так же серьезно ответила Марианна, и ее ресницы дрогнули. – Но я все равно поступила бы так, чтобы спасти тебя. Лишь надеялась бы, что отец сможет когда-нибудь меня простить.
– Милая!.. – еле слышно сказал Робин и прижал ее ладонь к своей щеке.
У нее перехватило дыхание: так нежно слетело с его губ это простое, но такое ласковое слово. Больше он ничего не стал говорить и уснул, так и не отпустив ее ладонь. Марианна осторожно высвободила руку, когда по ровному дыханию Робина поняла, что он спит, и почти невесомо дотронулась губами до его виска.
Когда Марианна в очередной раз сменила Клэренс у постели Робина, она спросила его о моральной стороне жизни вольного Шервуда.
– А что с ней не так? – осведомился Робин и, пока Марианна пыталась найти слова, которые бы не задели его, понял сам, что она имела в виду. – Хочешь узнать, сколько правды в том, что нас называют разбойниками и грабителями?
Марианна смущенно кивнула, и тогда он спросил ее:
– Как ты думаешь, почему нас не выдают властям жители городов и селений, хотя мы появляемся там довольно свободно?
– Потому что им вы не чините обид, а даже напротив – приходите на помощь, если больше помочь некому. Но ведь гнев шерифа на то, что часть собранных налогов вместо казны оказывается в Шервудском лесу, имеет основание?