Робин провел ладонью по ее плечам, и бретели сорочки соскользнули вниз вдоль обнаженных рук Марианны. Положив ладонь ей на спину так, что она невольно прогнулась, подчинившись безмолвному приказу, Робин провел кончиками пальцев по груди Марианны, а потом стал медленно целовать, лаская губами и дыханием ее нежную кожу.
Когда его осторожные поцелуи стали смелей и жарче, собственный тихий стон заставил Марианну очнуться. Она открыла затуманенные глаза, но, прежде чем пришла в себя, Робин рывком снял с себя рубашку, прижал Марианну к груди, и соприкосновение с его телом рассеяло остатки ее благоразумия.
Она обвила руками стан Робина, и он прильнул к ее шее долгим поцелуем. Его ладонь забралась под край ее сорочки и стала медленно скользить вверх по ноге. Сквозь пелену любовного дурмана Марианна поняла, что еще немного, и сорочка – единственное, что было на ней надето, – превратится в весьма условный покров. Как со стороны она увидела Робина и себя: два полуобнаженных тела, прильнувших друг к другу в тесных и слишком интимных объятиях. Смутившись, она хотела высвободиться и поправить сорочку, но заглянула в лицо Робина и забыла обо всем: так заворожило Марианну не виданное ею прежде выражение чувственной отрешенности, преобразившей сейчас любимые черты.
Его глаза были полузакрыты, губы подрагивали в улыбке, а когда ресницы взметнулись, Марианна утонула в его потемневших глазах. Привстав на коленях, она прижала ладони к его скулам и стала так же, как делал он, томительно неторопливыми поцелуями осыпать его лицо, шею, грудь. Зарывшись пальцами в его волосы, она дотронулась губами до мочки его уха и услышала, как изменилось дыхание Робина, сделавшись частым и неровным. Он с силой сжал ее в объятиях, прильнул горячей щекой к ее виску и прерывисто вздохнул.
Обхватив ладонью ее подбородок, он заглянул ей в глаза и прошептал:
– Сердце мое, я желаю тебя. Ты вправе отказать – ведь мы еще не обвенчаны. Но если нет, скажи это сейчас, пока я окончательно не утратил власть над собой.
Не отрывая от Марианны пристального взгляда, Робин провел кончиками пальцев по ее щеке, ожидая ответа. Его глаза, потемневшие, как небо перед грозой, затягивали неумолимым омутом. Впервые за время их встреч Марианна так ясно увидела в глазах Робина темное пламя желания. Этот глубинный огонь и прежде вспыхивал в его глазах, но мельком. Едва она ловила подобный взгляд, как глаза Робина мгновенно становились ясными, в них возвращалась синь вечернего неба. Сейчас же пламя, подспудно таившееся внутри него, вырвалось и опалило ее мощными языками. А он не стремился потушить это пламя усилием воли, как прежде, и только молча смотрел на Марианну.