– Милая! – с ласковой усмешкой прошептал он, проводя губами по ее груди. – Ты еще не понимаешь всей полноты своей власти надо мной!
По ее молчанию Робин догадался, что Марианну лучше всего успокоить прямым ответом, и, приподнявшись, посмотрел ей в глаза.
– Я не разочарован, – сказал он с такой нежностью, что в ее глазах сразу пропало тревожное сомнение. – С тобой я сегодня познал то, что прежде никогда не испытывал.
– Робин! – не удержалась от смеха Марианна. – Ты хочешь уверить меня, что до этой ночи ни разу не делил постель с женщиной?
– Делил, разумеется, и не с одной, – просто ответил Робин, – но с любимой – впервые.
– И есть разница?
Услышав такой вопрос, он бросил на Марианну быстрый взгляд, уверенный в том, что ее слова продиктованы ревностью. Но нет – ее глаза были ясными и полными любопытства, такого искреннего и откровенного, что Робин расхохотался.
– Чудо мое! Воистину, другой такой, как ты, нет на всем белом свете. Не просто разница, Мэриан. Это невозможно сравнить.
– О какой власти ты говорил? Мне не нужна власть над тобой! – шепнула Марианна, ласково вороша волосы Робина, и поцеловала его в уголок рта. – Я люблю тебя, и мне ничего не надо, лишь бы ты любил меня!
– Я и говорю, что ты еще не понимаешь, – ответил Робин и, став очень серьезным, попросил: – Но когда поймешь, милая, прошу тебя об одном: не пользуйся своей властью мне во вред. Любовь тоже оружие, которое можно приставить к горлу острием клинка, чтобы принудить к чему-либо.
Изогнув изящную бровь, Марианна с легкой усмешкой посмотрела на Робина.
– Разве тебя можно принудить сделать то, что ты считаешь для себя неприемлемым?
Он вернул ей усмешку и очень спокойно ответил:
– Нет.
– И я это знаю. Смотри, Робин! – она протянула к нему ладони. – Я перед тобой безоружна – сейчас и всегда.
Он улыбнулся и поочередно поцеловал ее ладони. Оставив Марианну, Робин легко поднялся с постели, и свет от пламени в очаге заиграл переливами на его смуглой коже. Его высокий стройный силуэт, черный на фоне огня, напомнил Марианне леопарда. Полный природной грации, совершенный во всех линиях, раскованный и собранный одновременно – Марианна не могла отвести взгляда, завороженная его красотой.
– Не смотри на меня так, любимая, – вдруг негромко сказал Робин, хотя и не мог видеть ее лица, и она услышала улыбку в его голосе. – Это опасно для тебя.
– Почему? – удивилась Марианна.
Не ответив, Робин вернулся с льняным полотенцем и, присев на край постели, стер с бедер Марианны следы их близости. Она замерла от смущения перед его руками, которые так уверенно прикасались к ее телу. Угадав ее замешательство, Робин внимательно посмотрел на Марианну и сказал: