– Молодёжь, – Артур причмокнул губами. – А ведь предлагали ему шила, сам отказался. Думал, он умнее старших товарищей. Ну кто же пьёт спирт насухую? Эх ты, минога…
Сашка двинул бы ему в морду, если бы руки не тряслись так, если бы перед глазами всё не плыло. Вскочив, он шатнулся, шарахнул кулаком по тумбочке и выскочил в коридор.
Воды! Кто-нибудь, пожалуйста!
– Скорость пятнадцать узлов. Погружаться на глубину восемьдесят метров с дифферентом… – Кочетов закашлялся, поднёс кулак ко рту, – четыре градуса на нос.
– Есть скорость пятнадцать узлов, погружаться на глубину восемьдесят метров с дифферентом четыре градуса на нос, – эхом отозвался рулевой.
В глотке скребло. Кочетов старался дышать глубоко, размеренно и видел по торчащему затылку механика, по его розовой напряжённой шее, что ему хочется обернуться и спросить, всё ли в порядке.
Простыл, наверное, на мостике, когда из базы уходили. Как-то по-дурацки привязалась эта хворь, совершенно не вовремя – ещё и подчинённые замечают, отвлекаются.
Ничего. Стакан шила, а потом ноги растереть – и под одеяло. Сразу как рукой снимет. Где бы только время выкроить для лечения?
– Глубина восемьдесят метров. Отсеки осмотрены – замечаний нет.
Кочетов потянулся к «Каштану»:
– Акустик, что у вас?
– Чисто, тащ командир, целей не обнаружено.
– Хорошо.
Кочетов помолчал, обдумывая вводную. В дивизии, помимо всего прочего, от него ждут энного количества учебных тревог по пожарам, затоплениям, утечке радиации и прочей херне, которая только может случиться на атомной подводной лодке. Не то что бы он считал, что автономка – подходящее время для игр, но лучше уж заняться ими сейчас, пока до противолодочного рубежа ещё далеко и чужих субмарин в квадрате не замечено.
– Ну, Сергей Петрович, – он повернулся к вахтенному, – чем займёмся? Пробоина в корпусе? Пожар в первом отсеке?
– Чего уж сразу в торпедном, – вахтенный крякнул, – можно бы что-нибудь полегче. Ребятам бы хоть немного расслабиться.
– Расслабиться? – Кочетов поднял брови. – На моей лодке?
Он рывком потянулся к «Каштану»:
– Внимание всем – учебно-боевая тревога. Возгорание в первом отсеке.
Вахтенный, обреченно подняв глаза к подволоку, щёлкнул тумблером, включая аварийный сигнал. Три коротких звонка ударили по ушам, заревела сирена.
Кочетов откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.
Сейчас можно было бы оставить пост на вахтенного – и в каюту, хоть на полчаса. Если и без растираний, то хоть внутрь принять.
Нет – сначала доиграть учебную тревогу до логического завершения. Обязательно что-то случается именно в тот момент, когда ты дал себе право отдохнуть лишний раз.