– Дядька Малюта, – дёрнула я кормщика за рукав. – Слышь, дядька Малюта. Я этого грека знаю.
– Знаешь? – покосился он на меня глазами. – Откель знаешь?
– Он к нам в деревню приезжал, – торопливо зашептала я. – Подарков кучу навёз, свататься хотел. А я его в дверь выбросила. Не понравился он мне.
Дядька Малюта хмыкнул. К чему он это сделал, не знаю, но лиходеев, что с греком шли, стал разглядывать внимательней. Их было раза в два больше наших, а то и ещё больше. Было понятно, что в драке они толк ведают, ибо шли при оружье и в бронях. Узнать бы ещё почто они это с собой принесли. Неужто взаправду драться надумали?
– Не понравился, говоришь… – медленно сквозь зубы процедил дядька Малюта.
– Ага, – мотнула я головушкой. – Склизкий он какой-то, будто рыбина протухшая.
Пока мы переговаривались, грек со своим войском подошёл к нашей стоянке и тоже принялся шарить глазами по округе. Наверное, искал кого-то. Не найдя, кого было надо, он обратился к лодье, и я тот час спряталась обратно за борт, чтоб он ненароком меня не увидел. Вдруг узнает, опять приставать начнёт.
Но знал он не только меня.
– Малютушка, голубь мой сизокрылый! Доброго тебе здоровьишка, долгих лет жизни! – услышала я его ноющий голос.
– И тебе по добру, ромей Марк Фурий. По что пожаловал?
Дядька Малюта отвечал спокойно, будто и не был встревожен пришествием всей этой разбойной дружины. Но я-то знаю, что он встревожился, ибо видела снизу, как он наложил ладонь на рукоять меча и сжал её, аж костяшки побелели. Точно вам говорю – встревожился!
– Как же, Малютушка, – вновь подал голос грек, – или ты забыл уговор наш? А где воевода Гореславушка? Деньги я ему передал, теперь хотелось бы товар получить.
– Воевода Гореслав не вернулся. Я думал, он с тобой, ромей.
– Со мной? – я прям почуяла, как грек этот засуетился, оглядываясь. – Нет, Малютушка, путаешь ты что-то. Воевода ваш был у меня утром, взял деньги и ушёл. Я ждал, ждал, когда вы девку мне пришлёте – не дождался. Вот, сам пожаловал. Где же она, моя горлица?
У меня внутри всё так и обмерло. Так это они для него меня воровали? Господине мой Сварог, чем же я так провинилась пред тобой, за что наказание мне это? Уж не я ли славила тебя, не я ли пела тебе гимны Бояновы? Неужто слава моя не дошла ушей твоих, неужто стороною минула…
Мне захотелось выругаться.
– Ты что, дядька Малюта, отдашь меня этому греку? – зашипела я змеёю и пребольно ущипнула его за лодыжку. И тут же получила по загривку. Это чтоб молчала, значит, и не дёргалась.
– Девка у нас. Вернётся воевода, решим твоё дело, а пока будь гостем, присаживайся к костру, отведай пищи нашей.