Оставалось надеяться на то, что не все сопровождающие обоз казаки так же дотошно осматривали весь табун. И обращали внимание на царские клейма. А если и обращали, то специально не пересчитывали, сколько их, семнадцать, как теперь, или двадцать один…
Такое дело ему приходилось делать впервые. Если судить по сложности исполнения. Семен даже сам не ожидал, что сможет разработать и осуществить такой план!
С этого дня в его душе поселилась тревога. Внешне он все так же шутил, улыбался, рассказывал товарищам байки, на которые неистощимы станичники и которые он позаимствовал у покойного Василия Бабкина. Вспомнив о нем, Семен перекрестился: «Упокой, Господь, его душу, хороший был человек!» Внешне он, вроде, выглядел веселым и довольным судьбой, но внутри него оставался непреходящий холодок. Он почему-то стал ждать, когда кто-то из казаков вдруг скажет:
– Ребята, а откуда у нас появились эти четыре вороных коня?
Но и это еще было не самое страшное. Ну, заметят, что перекрашены. Так Семен вполне может сказать, что лошадей он перекрасил нарочно, чтобы не так бросались в глаза. Мол, станут чистить щеткой, вся краска и облезет. Ну, посмеются, и все. Это будет означать лишь, что вложенные им в дело двадцать рублей, зазря пропали.
Теперь его беспокоил тот момент, когда он станет забирать из табуна семь своих, добытых в бою, лошадей, и кто-то заметит, что эти четыре вороных – вовсе не его!
Вчера обоз пересек границу России, и все ближе оказывался к тем местам, откуда Семен мог – он уже выспросил для себя разрешение хорунжего, за хорошую службу, на недельку посетить своих родных и отвезти им трофеи. Включая то, что было добыто Василием Бабкиным. Покой в его душу придет лишь тогда, когда он отъедет от обоза на несколько верст и будет уверен, что обратно его уже не вернут…
На подходе к Екатеринодару его вызвал к себе хорунжий. Семен обрадовался: отпускают домой, чтобы он мог ехать в станицу, не заходя в город.
– Не придется тебе, Гречко, дома побывать, – «обрадовал» его командир. – Штаб помощи запросил. Мы приняли решение: оставить при обозе несколько верховых – завтра его у города встретят, а нам приказано отправляться на помощь двум нашим полкам: завязли они в войне с горцами. Турецкие агенты по Кавказу, вишь, шатались, уговаривали всех горцев против русских выступать, большинство-то отказались, а эти… Да ты не расстраивайся. Домой по ранению урядника Приходько отправляю, с ним казака на подмогу, вот он заодно и твоих коней отведет, родителям скажет, что ты жив-здоров, и сестре дурную весть сообщит… Ты прости, что я так все в кучу намешал, и хорошее, и плохое, но у меня сейчас голова другим занята… Иди, передавай уряднику все, что заработал. И вот, если кто спросит, я тебе записку написал: семь коней, взятых с бою. Обычно никто не спрашивает, но мало ли.