А казакам того и надо. Будто от морока очнулись: связали ведьму и на расправу поволокли.
– И что, прямо вот так сразу и убили? – спросил Гришка.
– Нет, понятное дело, такая красота, чего ж добру пропадать!
Михаил Андреевич поймал укоризненный взгляд жены и закашлялся.
– Шашками ее порубали, – сказал он, отводя взгляд.
– Так я не поняла, батя, – подала голос Люба, – где же тут грех, ведьму убить?
– А то, что на следующее утро мы пришли в конюшню, а там опять лошади в мыле. И тогда один старый казак сказал, что так бывает, когда к лошадям повадится ласка шастать. Такой мелкий зверек, поменьше крысы, а до чего лошадь доводит! Подкрадется, и ну щекотать! Очень эта ласка любит пену, которой лошадь от страха покрывается. Поймал наш казачонок потом эту ласку. Вот такая, и смотреть не на что… А еще опытные люди сказали, что от ласки в конюшне надо козла держать, да где ж его взять, козла этого? Не с собой же возить!
Он для чего-то показал на пальцах козу.
– Выходит, она и не ведьма была, девушка эта? – с замиранием сердца предположила Люба.
Отец мрачно кивнул, но все-таки пояснил.
– Соседка этой девушки, бабка старая, выползла на свет божий, когда мы мимо проходили, и стала кричать: «Горе вам, душу чистую сгубили! Сиротинушку обидели!» Мы говорим, так это же ваш староста на нее показал. А она: «Наш староста, кобель старый, все за ней увивался, уговаривал, дорогие подарки сулил. У него жена больная, вот он и бегает по чужим дворам. А Дунюшка – девку так звали – не поддалась ему. Так ухватом отходила, неделю пластом лежал. Потом подходить к ней боялся, но злобу затаил. И вот как отомстил ей. А потом как понял, что натворил, так и в бега наладился. К болотам побег, там его не найти, он в болотах каждую кочку знает!..
В хате наступила тишина, только слышно было, как на горище шуршат соломой мыши.
– Выходит, он оболгал хорошего человека, а ему за это ничего не было? – спросила Люба.
– Мы все же пошли к старосте этому, а его дома нет. Селяне сказали, что он еще вчера, к вечеру узелок с едой собрал, да и сбег! Нельзя нам было дольше там задерживаться, а то непременно бы нашли да поговорили…
Михаил Андреевич замолчал.
– Господи, на ночь рассказывать страсти такие! – сказала Зоя Григорьевна, поднимаясь из-за стола. – Помолимся Господу нашему за то, что дал хороший день, да и спать отправимся. Хватит уже на сегодня страшных сказок.
Но, когда уже все расходились, Семен придержал за руку отца.
– Бать, а чего ты вдруг про эту ведьму вспомнил? Сколько лет прошло.
– А то, что сегодня она мне приснилась, – сказал со вздохом отец. – К себе манила. Иди, говорит, давно я тебя поджидаю!