Перец, тот самый, что правил цирковой кибиткой, отвернулся, демонстрируя равнодушие. Он точно знал – сочувствия не дождётся.
– Пусть не подставляется, – отмахнулся Черный Паша и, заставляя себя не думать пока о НЕЙ, скомандовал: – Теперь давайте остальных.
Первым вытащили Герасима. Батя развязал ему ноги, чтобы атлет мог самостоятельно вылезти из повозки.
Первой, что он увидел, была любимая, которую двое контрабандистов уводили в дом.
– Катя! – рванулся он ей вслед.
– Попрощайся со своей Катей навек! – буркнул Бабник, заодно подыгрывая Паше в тщетной надежде, что тот в последний момент передумает. – Теперь о ней другие позаботятся.
Злость и обреченность придали Герасиму силы. Он изловчился и ногой ударил Бабника в пах. Тот дико взвыл и упал, катаясь по земле. Стоявший рядом Батя мгновенно среагировал: как на животное накинул на Герасима аркан, свалил и в считанные секунды связал атлету ноги, а когда услышал в свой адрес солёное словцо, заткнул рот, приговаривая:
– Ай, как нехорошо ругаться! А если женщины услышат?
– Что ж вы ему сразу ноги не связали? – спросил Черный Паша, втайне довольный, что с Бабником рассчитались без его участия.
– Что же, мне его на руках носить, такого бугая? – возмутился Батя.
Атаман подошел к лежащему на земле Герасиму.
– Она – жена тебе, или так, невенчанные, жили?
Герасим подчеркнуто демонстративно отвернул голову в сторону. "Этот против меня мощнее будет, – подумал Черный Паша, ревниво разглядывая лежащего перед ним пленника. – Телом. Только в нашем мужском деле не это главное". А вслух сказал:
– Прав Батя, ты действительно бугай.
И еле успел перехватить занесенную над пленником руку Бабника с кинжалом, который очухался от удара и теперь жаждал расквитаться.
– Ты что, Гошка, такой товар хочешь испортить? Наш друг Исмаил-бей давно заказывал: чтоб большой, чтоб сильный.
– Да он же меня самого чуть евнухом не сделал!
– Недосмотр, – согласился Черный Паша. – Батя ноги не связал. Вот с него и получишь за ущерб.
Бабник с силой ударил ногой Герасима. Батя оттолкнул его в сторону.
– Я не бью лежачего. И другим не даю. – Он вынул из кармана золотой крестик с изумрудами, снятый с шеи Ольги – и когда успел? – протянул Бабнику. – Это тебя утешит?
Бабник отбросил руку Бати; мысль о Катерине не давала ему покоя. Чёрный Паша, никогда не нарушавший их правила, впервые преступил собственный кодекс чести: оставил себе добычу, отнятую у товарища! Между тем атаман приказал Бабнику:
– Завтра повезешь его и остальных пленников в Стамбул. Погода должна быть. хорошая.
– Атаман, а как же…