на которые он бы получил полное согласие со стороны Англии (выделено нами – И.Д., В.С.)» [70; 185].
Любопытно было бы узнать, что это за война, против которой Британия не возражала бы? Кажется, мы догадываемся.
Советский полпред в Великобритании И.М. Майский в это же время сообщал, что, по информации Ллойд Джорджа, Чемберлен «делает сейчас отчаянную попытку ускользнуть от выполнения взятых на себя весной обязательств по гарантии Польше и одновременно оживить свою прежнюю политику умиротворения. В этих целях английское правительство продолжает усиленно давить на польское правительство, рекомендуя ему «умеренность» в вопросе о Данциге…» [70; 186-187].
Второе. Англия заключила соглашение с Японией, по которому Англия признавала за Японией право свободы действий в Китае. И это в то время, когда СССР был втянут в военный конфликт с японцами на Халхин-Голе [70; 189], [51; 40].
Третье. В политической части многострадального соглашения стороны не смогли пока договориться только по одному вопросу – определению косвенной агрессии. Однако Молотов дал понять английскому и французскому послам, что для советского правительства, по сути, остался лишь один принципиальный вопрос, – не мешкая договориться по военной части, параллельно продолжая оттачивать формулировку по косвенной агрессии. Более того, Молотов прямо дал понять, что если военные миссии найдут общий язык, то вопрос о косвенной агрессии вообще будет снят Советским Союзом (всё это информация к размышлению о гибкости советской позиции) [70;189].
И вот после этого, как гром среди ясного неба, 31 июля прозвучали в английском парламенте заявления парламентского заместителя министра иностранных дел Великобритании Батлера и самого Чемберлена, из которых следовало, что советская трактовка понятия «косвенная агрессия» содержит в себе угрозу независимости третьих стран, и это и является причиной затяжки переговоров. В результате последовало опровержение ТАСС:
«…ТАСС уполномочен заявить, что если г-н Батлер действительно сказал вышеупомянутое, то он допустил искажение позиции Советского правительства…»[70;189-190].
И снова своё неодобрение по поводу английского поведения высказали французы. Правда, на сей раз французские дипломаты ограничились обменом мнениями друг с другом и не стали пенять своим «не очень порядочным» союзникам. Из письма посла Франции в СССР Наджиара министру иностранных дел Франции Ж. Бонне:
«Ничто не могло быть более несвоевременно, чем высказывания премьер-министра по этому вопросу. Подчеркивая, что русская формула наносит ущерб независимости третьих стран, Чемберлен только спровоцировал англо-русскую полемику, проявлением которой является сообщение ТАСС. Он придал большой размах расхождениям во взглядах, которые советское правительство хотело смягчить…» [70;191].