Что после подобных шагов английского правительства должно было думать о его позиции правительство СССР? Любой искренний человек, а не «завзятый демократ» скажет, что вряд ли советские лидеры могли доверять Англии.
И вот в такой-то обстановке в Москву прибывают английская и французская военные миссии. Историки уже давно обратили внимание на следующие факты: уровень западных делегаций не соответствовал уровню решаемых задач (французскую миссию возглавлял генерал Думенк, а английскую – адмирал Дракс, оба далеко не первые лица в военных ведомствах своих стран); собирались и ехали они специально очень медленно (Дракс вообще плыл на старом пароходе; видимо, адмирал боялся летать самолётами); англичане напутствовали своих переговорщиков определенным образом – затянуть переговоры как можно дольше (из инструкций Драксу: «Продвигаться в военных переговорах медленно, соразмеряя их с политическими» [88; 54]); несмотря на долгие (четыре месяца) политические переговоры, на долгую подготовку миссий к отъезду и долгую дорогу, не были решены очевидные вопросы с союзниками Англии и Франции, т.е. с Польшей и Румынией, о их согласии на пропуск через свою территорию советских войск; и полномочий у английской и французской военных миссий реальных не имелось; и планов конкретных не наблюдалось. Историки правы – так оно и было в действительности. Хотелось бы только оговориться, что французы всё-таки были настроены более конструктивно, чем англичане. Но одного настроя для таких дел явно недостаточно.
Первый (и фактически, последний) раунд военных переговоров проводился с 12 по 17 августа. Кстати, политические переговоры со 2 августа были приостановлены. Молотов объявил, что возобновление политических переговоров последуют только вслед за прогрессом в переговорах военных [88;54]. Уже в ходе переговоров Думенк телеграфировал в Париж:
«СССР желает заключения военного пакта…Он не желает подписывать простой листок бумаги…» [88;55].
Думенк это понял, французы это поняли. Неужто не понимали этого англичане? Как вообще можно было давать Драксу инструкцию перед отъездом (5 августа) о соразмерении хода политических и военных переговоров, если политические переговоры со 2-го числа не ведутся?! Получается, что ничего серьёзного и на военных переговорах говорить не следует. Так, слегка поболтать.
Итак, 12 августа переговоры советских, французских и английских военных начались. Советское представительство, в отличие от западного, было самым высоким: нарком обороны (К. Е.Ворошилов), начальник Генерального штаба (Б. М. Шапошников), командующие военно-воздушными и военно-морскими силами.