Через полчаса по приказу перед загруженными полными боекомплектами танками построилась танковая рота. К стоящим по стойке смирно танкистам вышел генерал-лейтенант Трошев.
– … Ребята, я сам танкист. Окончил Казанское танковое и что такое тяжелый труд танкиста, знаю не понаслышке. – заканчивая свою недолгую речь, сказал заместитель командующего Объединённой группировкой. – Ваши командиры доведут до вас поставленную боевую задачу, и я уверен, вы её с честью выполните. И еще, кто тут у вас рядовой Лебедев?
– Рядовой Лебедев, выйти из строя! – скомандовал Купцов.
Строй расступился, и из второй шеренги вперед шагнул круглолицый Лебедев.
– Наслышан о тебе, Лебедев, как ты в Карамахи ваххабитский штаб уничтожил. Говорят, Героя России тебе никак не дают? Ну ничего, сынок, я не буду генералом, если ты Героя не получишь! – он похлопал Лебедева по плечу. – Встать в строй!
Через час танк Щербакова выехал за ворота АвтоВАЗа. На груди под камуфляжем шелестела сложенная до размеров тетради новая карта. По совету Абдулова, Александр не стал засовывать карту в планшет – если придется покидать подбитый танк, планшет с собой вряд ли захватишь, а карта не должна достаться врагу. Сзади башни прильнул к броне комбат Купцов. На голове его был шлемофон, он отдавал приказы механику-водителю Обухову, куда нужно ехать. Танк выехал на Петропавловское шоссе, повернул налево. По правому боку и впереди высились цеха промзоны. Метров семьдесят, и танк вновь повернул налево, где громоздились потрепанные войной строения каких-то предприятий. Небо заволокло тучами, и вокруг замельтешил мелкий колючий снег. Танк медленно двигался по узкой грунтовке, по правому борту высился забор из бетонных плит, слева зиял провалом глубокий овраг с чернеющей на его дне лужей нефти и лежащими в ней останками сгоревшей БМП.
«Стой!» – закричал Купцов, и танк сразу остановился, качнув расчехленной пушкой.
Впереди, между колей зажатой с двух сторон дороги, торчало хвостовое оперение неразорвавшейся артиллерийской мины. Мина торчала ближе к левой колее, а дорога в этом месте круто поворачивала. Комбат, отсоединив провод шлемофона, спрыгнул на мерзлую землю спереди танка. Он знаками стал регулировать движение машины, показывая механику, куда нужно поворачивать, чтобы не задеть траками торчащую мину – взорвавшись, она осколками могла бы повредить гусеницу. Наконец танк преодолел опасный участок. Впереди белел заснеженный пустырь.
«Щербаков, сейчас выезжаешь на этот пустырь и начинаешь долбить вон по тому серому забору, я тебе показывал его на рекогносцировке. – сказал майор, вновь забравшись на танк. – Завтра через проёмы пехота на штурм пойдет. Подойдут скрытно и атаковать будут с фланга. Противник расположен правее, но он тебя не увидит за другим забором, который идет вдоль шоссе, так что расстреливай весь боекомплект – и назад! Я тебя здесь ждать буду».