Он говорил что-то еще, но я перестал его слушать от обиды. Я не понимал этих условностей, мне самому все казалось простым и ясным, кроме одного: почему Эдрик уверен в том, что графский титул имеет для меня такое же значение, которое он придавал ему сам?
– А титул действительно был для тебя не важен? – спросила Марианна и поспешила погладить Вилла по руке, опасаясь, что он оскорбится ее вопросом.
Но Вилл лишь улыбнулся и поцеловал ее руку, дав понять, что ее вопрос не задел его.
– Нет. Ни тогда, ни после, ни сейчас. Но Эдрик так и не понял этого. Он еще долго продолжал бы читать мне нравоучения, если бы его не прервал Робин. Когда он появился, я уже глотал слезы и прикидывал, как мне вернуться в Локсли: удрать прямо сейчас или дождаться ночи. Робин встал перед Эдриком и важно заявил, что я буду жить в его покоях. Эдрик склонился перед ним в глубоком поклоне – видела бы ты, какая почтительность была на его лице! – и возразил: «Милорд Робин, это невозможно! Вилл не ровня вам, его место здесь». – «Вот как? – притворно удивился Робин. – Значит, я ослышался. Мне показалось, что отец назвал Вилла моим братом». – «Он и вправду брат вам, милорд», – терпеливо продолжал Эдрик. Но Робин притопнул ногой и заявил тоном, не терпящим возражений: «Этого вполне достаточно, и отец тоже так считает! Он при мне распорядился отвести Виллу комнаты в наших покоях». Схватив меня за руку, он потащил меня за собой. Эдрик пытался урезонить его, твердил, что Робин, наверное, неправильно понял отца. Но он добился только того, что Робин остановился и, высокомерно изогнув бровь, сказал: «Кстати, Эдрик, почему ты называешь моего брата просто по имени? Раз он тоже сын графа, к нему следует обращаться так же, как и ко мне, называя его лордом». – «Но он не лорд! – вышел из себя Эдрик. – Из вас двоих лорд – вы!» – «И Вилл тоже», – невозмутимо ответил Робин, ни на миг не смутившись гневом Эдрика.
Вилл глубоко вздохнул и усмехнулся.
– Нам было тогда меньше лет, чем сейчас Дэнису. Но упорству Робина и в том возрасте позавидовал бы взрослый мужчина!
– И тебя называли лордом?
– Спрашиваешь! – рассмеялся он. – В тот же вечер Робин заручился поддержкой отца и упросил его самого объявить о своей воле всему Веардруну, и в первую очередь Эдрику. Перед Робином мало кто мог устоять! Он мгновенно располагал к себе: взглядом, улыбкой, приветливым словом. Мы подружились и стали неразлучны. Вместе постигали и книжную премудрость, и ратную науку. Единственное, что нас отличало: я не имел склонности к изучению медицины, целебного действия трав и прочей науки исцеления, а Робин с головой уходил в эти занятия. Мы вместе были в Уэльсе, вместе постигали тайные знания, которые нам передавали отец, твоя бабка леди Маред и твоя мать. Леди Рианнон была частой гостьей в Веардруне! А Робин ездил со мной в Локсли. В первый же приезд он покорил мою мать и подружился с моими друзьями. Робин никогда не делал различий между людьми, исходя только из сословного положения. Он изучает тебя самого, и потом ему уже не важно, знатен ты или нет. Поэтому его быстро приняли в Локсли и полюбили. Мы были с ним настолько едины, что и первая женщина у нас оказалась одна и та же – служанка в Веардруне, о чем мы узнали много позже. А она, поведав свой секрет, даже гордилась, что ей посчастливилось побывать в постелях обоих сыновей графа Хантингтона.