Его смутил обмен Робина и Марианны откровенными взглядами, которые красноречивее слов говорили об их обоюдном стремлении оказаться в объятиях друг друга, особенно когда лорд Шервуда допел песню в ее честь. Пусть сэр Ричард и не расслышал, что Робин сказал Марианне, но был уверен: тот позвал ее в спальню. Ее готовность следовать этому зову, отблеск желания в ее глазах уязвили душу сэра Ричарда ревностью и завистью к лорду Шервуда. Но если бы она смотрела такими глазами на него, обрадовал бы его подобный взгляд или возмутил? Он хотел ее любви, но полагал, что на ложе женская любовь должна заключаться в уступчивости и покорности желанию супруга, и не более того.
Невольно он сравнил Марианну с прекрасным цветком, который видел только бутоном. От одного дыхания лорда Шервуда цветок раскрыл лепестки и засиял во всем великолепии. А с ним? А с ним зачах бы, не раскрывшись. Став его женой, она была бы хорошей хозяйкой и доброй матерью его детям, почтительной супругой, но навсегда осталась бы сдержанной. Раньше он был уверен, что иначе и быть не может, но сегодня понял: даже прожив с ней всю жизнь, он так и не узнал бы, какая она на самом деле, никогда не увидел бы ее такой, какой ее знает лорд Шервуда. Робин и Марианна были не только супругами, но и друзьями. Почтительность Марианны к мужу основывалась не на обычном соблюдении традиций. Она шла от души, от искреннего уважения к Робину, который в свою очередь считал ее едва ли не во всем равной себе.
Один вечер в Шервуде опрокинул все устои сэра Ричарда, которые он считал незыблемыми. И Марианна, чья истинная сущность открылась ему во всем сиянии, показалась ему желаннее во сто крат, чем та, облик которой он бережно хранил в сердце, считая его единственно верным.
Марианна наконец заметила сэра Ричарда и подошла к нему. Он опустил глаза, не зная, о чем заговорить с ней. Тогда она сама взяла его за руку и ласково произнесла:
– Все закончилось хорошо, верно? И вам теперь не надо беспокоиться о судьбе ваших владений. Так почему вы грустите, милорд?
У него перехватило дыхание от звука ее нежного голоса. Сэр Ричард с внезапной силой стиснул руку Марианны и, посмотрев в ее глаза, сказал с горячей решимостью:
– Леди Марианна! Я долго думал над предложением вашего супруга. Я ведь уже принял его! Но сейчас я знаю твердо, что скорее умру, чем соглашусь взять деньги у того…
Он оборвал себя на полуслове, заметив, как изменился взгляд Марианны, а мягкое серебро в ее глазах приняло стальной холодный блеск.
– Договаривайте! – потребовала она, не спуская с сэра Ричарда глаз. – У того, кто объявлен вне закона? Кому неведома рыцарская честь, присущая вам? Это вы не осмелились мне сказать?