Сэр Ричард молча склонился над ее рукой.
– Но я хочу просить вас, – снова услышал он мягкий голос Марианны и, улыбнувшись, с нежностью поправил ее:
– Приказывайте, миледи!
– Стрелок, который поедет в Ноттингем под видом вашего оруженосца, должен вернуться в Шервуд живым и невредимым.
– Ваше слово – закон для меня! – горячо заверил ее сэр Ричард и вдруг, крепко сжав в ладонях ее руку, прошептал, не сводя глаз с Марианны: – Миледи, но что же будет с вами?! Ведь жизнь вне закона опасна и коротка! Когда зимой мне стало известно, что вы схвачены Гаем Гисборном и вас приговорили к сожжению, я поклялся, что разнесу Ноттингем по камню, но вы останетесь живы! Тогда вы счастливо избежали гибели, но что же дальше? Разве вам место в этой лесной глуши? Ведь вы созданы для блестящей жизни!
Марианна беспечно рассмеялась и, откинув голову, бросила взгляд в открытые двери трапезной, за которыми шумел ночной лес.
– Мне хорошо здесь, милорд, – ответила она, мечтательно глядя вдаль, и мягко, но решительно высвободила руку. – Шервуд – это зачарованный лес, куда попадают лишь те, кого он сам выбирает для себя. Вы сказали, что жизнь вне закона коротка? У каждого своя судьба, милорд. Рано или поздно все мы так или иначе умрем. Может быть, смерть придет за мной раньше, чем если бы я оставалась жить в замке, в покое и довольстве. Но я смогу встретить ее словами: «Мне ведом истинный вкус свободы, я познала такую радость жизни, испытала такие чувства, что даже ты не смогла бы отвратить меня от пути, который я однажды избрала!»
Сэр Ричард смотрел на нее и чувствовал себя стоящим у преграды, преодолеть которую ему не дано. Этот чудный голос, яркие живые глаза были бесконечно любимы им, но оставались чужими и непонятными. Свобода, о которой говорила Марианна, которая была самим ее дыханием, оставалась для него детской грезой и томлением минувшей юности. А в голосе Марианны была сама жизнь – странная, неизведанная, завораживающая и пугающая одновременно. Он внезапно подумал, что лорд Шервуда, в отличие от него, прекрасно понимает все порывы ее души. Они действительно были созданы друг для друга. А он – неразумный! – тянулся за звездой, чтобы сорвать ее с небосклона, где она радовала сиянием весь мир. Сорвать только ради того, чтобы украсить ею унылое жилище.
Коснувшись еще раз его руки, Марианна вернулась к очагу. Сэр Ричард, чье сердце сжималось от тоски, проводил ее взглядом и посмотрел в сторону костра, возле которого все еще сидели лорд Шервуда и его друзья.
– Не искать расположения сильных мира сего, не ведать страха перед смертью, не знать зависимости и быть любимым ею! Воистину такой удел достоин восхищения и зависти! – невольно прошептал он, не сводя глаз с хозяина вольного леса. – Что же ты медлишь? Ведь она ждет тебя!