Он опустил ее на постель, и она покорно позволила ему снять с нее сорочку, смущаясь и краснея под его взглядом. Он разделся сам, лег рядом с ней и привлек Тиль к себе. Она с готовностью отвечала на его ласки, в душе страшась того, что неминуемо должно было скоро последовать, и одновременно страстно желая этого. Вилл внезапно отстранился и, посмотрев на Тиль потемневшими, словно густая смола, глазами, шепнул:
– Не передумала? Еще не поздно.
Его изменившийся голос окатил ее, словно волна пламени, и она, не сводя с него глаз, помотала головой. Вилл улыбнулся и снова привлек ее к себе. Ее страх прошел, когда она почувствовала, как его требовательность уступила место сдержанности и нежности. Он не обидит ее. Она всегда знала о его доброте и, доверяя ему всем сердцем, беспрекословно подчинялась безмолвным приказам его тела. Обвив руками его плечи и откинув голову, Тиль тихо простонала под его тяжестью, словно нежная горлинка, попавшая в силки. Вилл поймал губами ее тихий возглас и, прижав Тиль к себе, замер, боясь причинить ей более сильную боль. Ее руки скользнули по его напрягшимся плечам, пальцы с силой стиснули запястье, и, слыша его прерывистое дыхание, она прошептала:
– Мне вовсе не больно! Ничуть!
Он посмотрел на нее из-под ресниц, и Тиль увидела, как по его губам скользнула улыбка, которая однажды давно раз и навсегда пленила ее сердце. Конечно, он не поверил ей, но не захотел, да и уже не смог бы отказаться от щедрой самоотверженности Тиль. Она прильнула к нему и, когда Вилл стиснул ее в объятиях и глухо простонал, обхватила дрожащими ладонями его лицо и осыпала быстрыми жаркими поцелуями.
Потом она лежала возле него, прижимаясь щекой к его груди, и старалась почти не дышать, чтобы не возмутить даже собственным дыханием ощущение абсолютного, бесконечного счастья, которое переполняло и окружало ее. Вилл играл распущенными волосами Тиль, одновременно гладя кончиками пальцев ее по щеке. Она открыла глаза и увидела на его запястье синяки. Догадавшись, что это следы ее пальцев, Тиль поймала руку Вилла и прижала к губам. Вилл улыбнулся и отнял руку.
– Право, девочка, я не стою такой любви! – шепнул он.
Она подняла голову, посмотрела ему в глаза и протестующе помотала головой:
– Неправда! Ты стоишь всех благ мира!
Ее светлые волосы осыпали Вилла, и он, рассмеявшись, зарылся в них пальцами и принялся целовать лицо Тиль, едва дотрагиваясь до него губами.
– Как бы то ни было, я благодарю тебя за честь, которую ты оказала мне, подарив свою девственность, – улыбнулся Вилл.
– А вы, лорд Уильям, окажете мне честь, вступив со мной в законный брак? Или хотя бы позволите остаться рядом с вами, если не сочтете меня достойной назваться вашей женой?! – с мольбой спросила Тиль.