Жак и Альбер крепко подружились; отныне Жак каждое лето проводил недели три в марсельской квартире своего друга или на его винограднике в департаменте Вар. «Альбер был невероятно великодушным человеком и обладал поразительной широтой взглядов. В первые же дни войны, совсем молодым офицером, он попал в плен и многому научился в своем ГУЛАГе, потому что заключенные Офлага придумали организовать в лагере что-то вроде университета. По натуре он был любознателен, по убеждениям искренний гуманист и католик, глубоко порядочный. Весь день я работал над моими листками, а потом, после обеда, во время которого мы беседовали о том о сем с его женой, мы с ним шли в кафе и вели долгие разговоры. По образованию он был юрист, а я работал над составлением “Cправочника по ГУЛАГу” на французском языке, поэтому я советовался с ним о переводе юридических формул на французский. В пятницу вечером Альбер с женой загружали машину и в последнюю минуту звали меня. Я присоединялся к ним со своими папками и пишущей машинкой, которую они мне дали напрокат. До их загородного дома было километров семьдесят. Гостеприимство этой семьи не иссякало долгие годы. Они получали дипломатической почтой пакеты с карточками, содержавшими подготовительные материалы к “Справочнику”, мне отвели комнату, где лежали мои бумаги и никто их не трогал. Мне предоставляли кров и освещение, меня кормили и обстирывали, я у них как сыр в масле катался».
Так, на цыпочках, через приоткрывшиеся границы проскользнул Жак к себе на родину и стал готовить «Справочник по ГУЛАГу» и «Ах, как она была прекрасна, эта утопия!» – трудолюбивый муравей, накапливающий карточки по коммунизму и совершающий набеги на некоммунистический мир, прежде чем уехать туда навсегда. Тем временем история опять совершала поворот. Те, кого в польской компартии именовали «коммунистами», наиболее близкие Жаку по духу, оказались отстранены. После волнений в Польше в марте 1968 года Жаку удалось помочь кое-кому из студентов, которым грозило изгнание из университета за подрывную деятельность. Но он сознавал свое бессилие и решил выйти из компартии. Официальным оправданием ему служили возраст и испытания, перенесенные в ГУЛАГе. Теперь, когда карточки хранились в безопасном месте у Альбера, он уже ничего не опасался со стороны польских коммунистов. Жак смотрел вперед: 30 сентября 1977 года он выйдет на пенсию, уйдет из университета и по приглашению Мисао поедет на год в Токио. Регина тоже собиралась уехать из Польши: она решила отправиться в Соединенные Штаты и писать диссертацию по английской литературе в университете штата Алабама.