, это, в сущности, просто отсеки для индивидуальной работы, куда помещается только письменный столик, и они настолько похожи были на тюремные камеры, что всякий раз, когда я заглядывала к Жаку, он, размахивая у меня под носом маленьким ключиком, встречал меня одними и теми же словами:
– Видишь, здесь как в ГУЛАГе, но у меня есть ключ!
По рекомендации Джека Платта Жак получил от университета исследовательскую стипендию, предназначенную для помощи преследуемым членам «Солидарности». Кроме того, ему оказали поддержку польское общество ветеранов Второй мировой войны и Институт Пилсудского в Нью-Йорке. А еще Жак читал курс по советской истории. Скромные поступления давали ему возможность платить за жилье и как-то питаться.
Все эти годы, пока продолжались его странствия по планете, он возил с собой карточки, одержимый стремлением закончить «Справочник». Но чем ближе его труд был к завершению и публикации, тем яснее он сознавал, что для коммунистического мира его книга – преступление. Ведь бывших гулаговцев под страхом нового приговора заставляли дать обязательство не разглашать их лагерного и тюремного опыта! В первый раз его просроченный паспорт продлили в польском посольстве в Вашингтоне. «Я заполнил несколько формуляров, привел доказательства своих связей с университетом, а потом мне дали подписать чистый лист бумаги, и какой-то бюрократ, уже не помню, кто именно, с раздражением мне бросил:
– Вы что, не боитесь, что я на вас донесу?»
Жак на это ничего не ответил, но когда срок годности паспорта опять истек, уже не обратился за новым продлением. Теперь он оказался в Америке «нелегальным эмигрантом», собирающимся опубликовать книгу, направленную против марксизма-ленинизма и против коммунистической системы. В 1984 году его настигает горестная весть: умер его марсельский друг Альбер Жоаннон.
«Задолго до смерти он мне сказал:
– Я еще работаю. Ты тоже. Когда твои разъезды закончатся, приезжай ко мне и живи с нами. У нас для тебя всегда найдется комната.
Я знал, что он говорил об этом с женой. И радовался, представляя себе, что когда-нибудь так и будет».
В 1985 году, когда мы с Жаком познакомились, ему было семьдесят шесть лет и он вновь оказался на распутье. В апреле в Джорджтаунском университете он завершил первую редакцию «Справочника». Ее принял к публикации лондонский издатель; на русском языке ей предстояло увидеть свет двумя годами позже. Джорджтаунский университет подал ходатайство о предоставлении ему политического убежища в Соединенных Штатах, и тут Жак получил письмо от Пьера Жоаннона, сына Альбера. Верный памяти отца, Пьер желал исполнить его желание и приглашал Жака приехать к нему и поселиться в департаменте Дром с его семьей и детьми. Жак недолго колебался между Америкой и Францией. Он выбрал родину своей матери и на основе приглашения Пьера попросил во Франции визу и вид на жительство; его просьба была удовлетворена. Он прибыл во Францию 25 мая, отослав рукопись лондонскому издателю. Так исполнились три заветных желания, одушевлявших всю взрослую жизнь Жака, – выбраться из ГУЛАГа, довести до конца «Справочник» и окончательно вернуться во Францию. Остается еще опубликовать «Справочник» на французском и вновь получить французское гражданство, но это пустяки по сравнению с тем, что уже достигнуто. Однако пройдет еще добрых пятнадцать лет, прежде чем книги Жака получат во Франции признание читающей публики.