– Вы знаете, товарищи, что рабочий класс и партия не одно и то же. Здесь вы в гостях у рабочего класса, который решил предоставить вам наилучшие условия, потому что вы ради него рискуете жизнью. Вы – авангард, вы освещаете путь тем, кто идет за вами навстречу будущему. Возможно, советские рабочие кажутся вам несколько наивными, но это они, это сам народ захотел, чтобы вы пользовались всеми возможными благами.
На другой день на нашем столе опять была банка икры, но мы больше уже ни разу ее не брали. У меня перед глазами стоит встревоженное лицо главврача во время того разговора. Дело было в 1936 году, уже начиналась Великая чистка. Наверно, он думал: “Пусть обжираются икрой! Ведь им до старости не дожить!”»
В те годы секретность послужила Жаку школой стойкости и терпения, даром что исходил он при этом из ложных предпосылок и последствия тех лет для дальнейшей жизни оказались чудовищны. Но эта школа бледнеет по сравнению с той, которую ему еще предстояло пройти. Для миллионов зэков ГУЛАГ оказался адом – Солженицын описал жизнь в Круге первом этого ада, изобразил его Раковый корпус, потом запечатлел весь Архипелаг целиком; а Жак уверяет, что для него ГУЛАГ обернулся университетом, великой школой правды; тот, кто прошел эту школу, перерождается. В отличие от многих и многих Жак не потерял там ни жизни, ни души. Из этой школы он вынес учебник, «Справочник по ГУЛАГу», напоминание о том прошлом, которое еще может повториться, которое всегда может повториться.
В то время как советское государство заявляло, что находится вне игры, Коминтерн мобилизовал все свои секции для активной поддержки испанских республиканцев и, воспользовавшись ситуацией в Испании, развернул гигантскую, чрезвычайно выгодную для коммунистического движения антифашистскую пропаганду… Москва направила в Испанию большое количество сотрудников спецслужб…
Стефан Куртуа, Жан-Луи Панне
Прежде чем Великая чистка вместе с миллионами жертв захватила его самого, Жак был свидетелем процессов, предшествовавших чистке и предвещавших ее, но это не поколебало его убеждений. Поначалу словом «чистка» называли акции, которые регулярно проводила партия, чтобы устранить людей, на которых возлагали ответственность за экономические неудачи. Позже этим же термином станут называть государственный террор.
Как мог правоверный коммунист, отсидевший в «фашистской» польской тюрьме, секретный агент, готовый пожертвовать жизнью за правое дело, – как он мог подозревать, что его ждет? На самом деле он что-то подозревал и все-таки до последней минуты, до самого ареста ни о чем не догадывался. «Чистка: в России одним и тем же словом называли сталинские чистки, сопровождавшиеся массовыми арестами, и предшествовавшую им “очистку партийных рядов”. Когда я был молодым коммунистом, я однажды присутствовал в России вместе с другими иностранными коммунистами на “комиссии по чистке”. Изначально это была идея Ленина. Поскольку партия так могуча, следовало быть готовыми к тому, что в нее попытаются проникнуть враждебные элементы. Нужно было, следовательно, очищать ее ряды. Вначале процедура выглядела вполне демократической. Чистки происходили публично в каждом учреждении и на каждом предприятии. Присутствие членов партии было обязательным, но мероприятие было открыто и для беспартийных. И все присутствующие имели право задавать вопросы.