Невинный грузовичок на деле оказался автозаком, предназначенным для перевозки арестантов; на гулаговском арго их называли еще воронками, или черными во́ронами. «Нас по одному погрузили в машину через заднюю дверь. Между дверью и первой перегородкой справа и слева располагались сиденья, где помещались солдаты охраны. Через узкий проход мы попали в коридорчик, в который выходили шесть боксов, по три с каждой стороны. Мне велели войти в одну из этих клеток, рассчитанную точно на одного человека, который, сидя на скамейке, упирался коленями в дверцу. Как только я сел, дверцу захлопнули. Я не видел других заключенных, которых рассаживали по боксам. Слышно было, как стукнули одна за другой пять дверей. Позже я узнал, что в боксы запирали тех, кто считался самым опасным. Столь строгая изоляция нужна была для того, чтобы даже сами жертвы не знали масштабов массовых арестов.
Затем завели остальных в общее отделение, располагавшееся в середине фургона, позади начальника охраны и водителя. Ни в общем отделении, куда затолкали, как сардины в банку, добрых пятнадцать человек, ни в боксах не было ни окон, ни освещения. Только вентиляционные отдушины. Мы, конечно, были в ужасе. Никто из нас не проронил ни звука. Те, кого только что арестовали, никогда не пытаются поднимать крик. Мы просто подыхали со страху. Несколько раз мне довелось путешествовать таким способом. В “Справочнике” я привел очень точный рисунок фургона. Если ехали уголовники, блатные – они не стеснялись, перекрикивались:
– Иван, ты здесь?
Что мог поделать охранник? Он барабанил в дверь, грозил карцером. Вообще настоящие блатные вели себя смелее остальных. Для большинства из нас это был первый тюремный опыт. Мы изнемогали от тревоги и дурных предчувствий! Итак, в машине все молчали. Это доказывало, что мы там все были “политические”, то есть люди, не совершившие никакого преступления. Чтобы совладать со страхом, я старался наблюдать за всем, что происходит, в надежде что-то понять».
Позже Жак выяснил, что эти «воронки», известные также под другими кличками, такими как «маруся», «брюнетка», появились в Москве в 1927 году. Это были первые полуторатонки, выпущенные первым советским автозаводом АМО. Их тюремное оборудование несколько раз изменялось, но к началу 30-х годов приняло свой окончательный вид. В ту эпоху, когда арестовали Жака, эти машины то раскрашивали под продуктовые грузовички, то красили в темно-зеленый цвет. В ту же эпоху появляются огромные пятитонные «черные вороны», окрашенные в темный цвет и ездившие только по ночам. Они перевозили целые семьи «врагов народа», часто прихватывали и все их книги, которые могли служить уликами.