– Это кольцо действительно было у вас? – спросила Императрица, достав откуда-то из складок платья злосчастное украшение.
Шурочка кивнула.
– И как же оно к вам попало?
Шурочка сглотнула, и, с трудом подбирая слова, стала описывать недавние события, связанные со своей находкой. Её Величество кивала в ответ, и постепенно девушке становилось легче, она понимала, что прямо сейчас её казнить не собираются. Можно ещё побороться за свою жизнь. Следующие слова повергли Шурочку в изумление.
– Да, вероятно, всё так и было. Это кольцо мне великовато, и оно вполне могло соскользнуть с моей руки, – она рассматривала кольцо на свету. – Оно мне дорого, как память об одном человеке. Видите ли, это подарок…Ах!
Императрица небрежно махнула рукой, отгоняя от себя какое-то воспоминание, и продолжила:
– По дороге в этот маленький городишко, я и подумать не могла, что здесь меня будет ждать такое приключение! Благодарю за то, вернули мне кольцо. Я почти сразу заметила пропажу, но никому не сказала, а то все кинулись бы искать его, поднялась бы суета, начались бы волнения в городе, и охота за моим кольцом, а я так хотела отдохнуть! Вон, Шпитцель мне до сих пор простить не может, что я утаила это от него! Он так печётся обо мне, и был расстроен больше меня, узнав о пропаже.
Распорядитель покраснел и церемониально поклонился своей госпоже. Шурочка тоже зарделась, тронутая и польщённая благодарностью самой Императрицы. Покраснели и фрейлины, но не от умиления, а от злости, ибо они в своей поспешности оказались неправы и выслушали обличительную речь своей благодетельности. Она была очень недовольна, что они упекли молодую девушку в тёмную кладовку. Могли бы посадить её хотя бы на чердак.
Затем Императрица спросила визитёршу, как её зовут да кто её родители. Шурочка отвечала уже более уверенно, она почти перестала бояться Властительницы страны, тем более что та глядела на неё добрыми и ласковыми глазами.
– Александра Александровна Филиппова, – произнесла девушка. – Я внучка первого секретаря прежнего губернатора. Мой отец служил кабинетным регистратором, и когда он скоропостижно скончался, то матушке пришлось продать всё имущество за его карточные долги. Мы с нею переехали к бабушке, с которой я и живу до сих пор. Матушка тоже скончалась два года назад…
Шпитцель с жалостью посмотрел на неё. Шурочке показалось, что он теперь считает её воровкой, решившийся на преступление из-за своего печального положения.
– Неплохо… – протянула Императрица. – Довольно приличное семейство. И уж, по крайней мере, когда ваш папенька был жив, вам дали достойное образование. Чего же вы теперь желаете более всего на свете?