Нежданов как студент, имевший бронь от призыва, забросал военкома заявлениями о направлении в действующую армию. Военком сдался весной следующего года, и с тех пор Нежданова повели фронтовые пути-дороги. Больше его родителей тем, что он ушел в армию, огорчался Толстов, который теперь уже возглавлял институт этнографии. В каждом письме к Нежданову среди прочего он обязательно ругал Ярослава за его уход на фронт, требовал беречь себя и звал к себе на работу, обещая отозвать его из армии как незаменимого специалиста. Нежданов в ответных письмах отшучивался, обещая, что обязательно выполнит просьбу профессора, но только после того, как добьют Гитлера в его логове.
Нежданов невесело усмехнулся про себя: знание истории близлежащего города ничем ему помочь не могло, а до вечера, чтобы сделать попытку прорыва, им не продержаться. Оставалось только придвинуться поближе к немцам, чтобы избежать минометного огня. Нежданов взглянул в сторону разведчиков, лежащих за соседними камнями, выставивших в стороны немцев стволы автоматов. Оружие у всех было немецкое. То, что годилось в ближнем поиске, не годилось в дальнем. Уж слишком отличался звук, издаваемый нашим оружием, от немецкого, приходилось брать с собой их автоматы и пистолеты, чтобы не выдать себя при вынужденном выстреле. И с боеприпасами было легче, их всегда можно было «позаимствовать». Нежданов открыл было рот, чтобы отдать команду, но за спиной коротко рвануло, и сильный удар по голове сзади лишил его чувств.
2.
Очнулся Нежданов от того, что кто-то лил ему на лицо струйку воды, затем край горлышка поднесли ему ко рту. Не открывая глаз, сделав глоток, он сразу все вспомнил – и то, как немцы зажали его группу в каменном мешке, и то, как мина рванула сзади. Горлышко бутылки, поднесенное к его рту, было какое-то неровное, а вода холодной. А Нежданов точно знал, что ни у кого из его группы холодной воды и быть не может – они уже вторые сутки не видели ни одного источника, и вода во флягах была теплая и противная, да и оставалось ее уже немного. Получалось, что пока он был без сознания, немцы уничтожили его группу а его самого захватили в плен.
Уж лучше заколоться в такой ситуации, решил Нежданов и провел рукой по ремню, где обычно висел кинжал. Но кинжала не оказалось на месте. Нежданов лежал на спине, и не было на ней также и рюкзака, в котором находились запасные рожки, патроны россыпью, гранаты, запалы к ним и немного продуктов.
Он повернул голову на бок и открыл глаза. И сразу же увидел те же каменные стены по сторонам с характерными уступами на них, но они были все же какими-то не такими, как те, что он видел до того, как потерять сознание. Камень, за которым он лежал, и камни, за которыми скрывались его разведчики, были на своих местах, но почему-то не было на них буйно покрывшего со всех сторон зеленого мха. Нежданов напрягся, и вдруг понял, что вокруг еще многое было не так. Теперь здесь было много деревьев, высоких, с толстыми стволами. А некоторые из камней совершенно заросли кустарником. Мысли Нежданова понеслись со скоростью курьерского поезда, обгоняя одна другую. Он пытался понять ту перемену, которая случилась с местностью, но ничего придумать не мог. Тогда Нежданов повернул голову лицом вверх, и прямо над собой увидел молодое лицо, принадлежавшее пареньку, светловолосому, курносому, с миловидными юношескими чертами лица. Голову его покрывала остроконечная суконная шапка с длинными свисающими вниз проушинами. Паренек снова поднес к губам Нежданова горлышко, и тут тот разглядел, что это была небольшая глиняная баклага наподобие плоской бутылки, завернутая в домотканую тряпицу и перевязанная веревкой. На веревке висела и глиняная пробка от нее. Нежданов сделал еще глоток, затем сел и, преодолевая приступ головокружения, огляделся. Кроме паренька, рядом никого не было. Одет тот был странно, как давно никто уже не одевается – в длинной холщовой подпоясанной веревкой домотканой рубашке, из-под которой выглядывали не штаны, а также домотканые порты. Ноги были обуты в странные невысокие сапожки с высоким каблуком и с немного загнутыми вверх носами. На поясе у него висел нож с костяной рукояткой в кожаных ножнах. Рядом на земле лежала торба, из которой паренек, судя по всему, и достал баклагу с водой.