Когда Она пришла, я читал. Нет. Я притворялся, что читаю. Я делал все возможное, чтобы оставить себе возможность не смотреть на нее, сделать вид, что я её просто не заметил. Словно её не существует. Я мечтал, чтобы так оно и было. Но это было не правдой. Правда заключалась в том, что я подготовился. Мои мысли подтолкнули меня, вдруг, к решению забавной парадоксальной задачки, занимавшей мой мозг в последнее время и лишавшей меня всякой надежды на сон и покой.
Теперь в этой просторной комнате, когда-то служившей мне спальней, навсегда воцарился полумрак. Помещение освещалось лишь единственным стоящим на кофейном столике ночником с крошечной лампочкой внутри. Мне этого было более чем достаточно, чтобы отчетливо видеть все окружающие предметы. Их не много, вернее даже, их вообще не было. Я провел в этой комнате колоссальную работу, передвинув всю мебель в один угол и свалив там в кучу. Тяжелые предметы интерьера никак не хотели поддаваться, и мне пришлось потратить уйму времени, чтобы привести помещение в «должный» вид. Я оставил посреди комнаты лишь один маленький кофейный столик и ночник с тусклой лампочкой на нем. Рядом со столиком осталось еще небольшое яйцевидное кресло, выполненное, якобы, в стиле неомодерн. В нем я и затаился, делая вид, что увлечен инструкцией по ремонту и техобслуживанию вентиляционной системы станции. И стал ждать.
Конец сообщения. Теперь это конец. Выключаю запись.
Что такое убийство? Убийство, как действие, как глагол? Убийство – акт вопиющей жестокости, на которую осознанно способен только лишь человек. Кто сказал, что животных убивать можно, а людей нельзя? Чем одна отнятая жизнь отличается от другой, и так ли уж мы все равны в таком случае? А машин? Их убивать можно? Я теперь думаю о том, что создав машину, похожую на человека, как две капли воды, имею ли я теперь право сломать своё творение?
Кто я для этих разумных роботов? Бог? Слуга? Каково теперь моё предназначение?
Кого вообще волнуют вопросы этики, когда дело доходит до ультранасилия. Меня, например, они не волновали совершенно. По крайней мере в тот момент, когда я молотил кулаками по пластиковой груди Ио, или тогда, когда выдергивал провода из-под обшивки её горла. Я начал думать об этих вопросах гораздо позже, когда дело было уже сделано. Телегон.
Не знаю, как он узнал о том, что происходит (видимо, Ио успела передать ему в каком-то виде сигнал SOS) Он появился в комнате в тот самый момент, когда Ио совсем обмякла и перестала подавать признаки какой бы то ни было жизни. Он опоздал? Или она до последнего вздоха надеялась, что я остановлюсь?