* * *
— Смерть краснопузым! — пропищал голос из-за закрытой двери.
— Мы должны поймать! Поймать и сожрать! — пропищал другой.
— Плохо, — пробасил голос Одноглазого.
— Вы должны помириться, — вещал Рохля. — Скольких братьев мы потеряли за эту ночь? Девяносто восемь? Девяносто девять? Сто?
— Гутен морген! — сказал я, заходя в приемную. — Что тут происходит?
На меня уставились несколько пар глаз.
— Отец, — коротко кивнул манипулятор Одноглазого.
— Оп-па, — сказали трое зубанов с длинными колотушками. Это явно были старейшины, они были выкрашены черной краской и носили шикарные кокошники из птичьих перьев.
— Наконец-то! — воскликнул Рохля.
— Господа, рад вас видеть, но я ненадолго. Срочные дела в другом месте. Но прежде, чем я уйду… Что за цирк вы тут устроили? Почему дома поломаны? Где все красные зубаны? Что за Великий Раскол?
— Шеф! — закричал Рохля и побежал ко мне. Полегче, полегче железный. — Они тут устроили гражданскую войну! Всё началось с вашего письма. Вы в нем просили зафрахтовать трансокеанический дирижабль, посадить туда тысячу зубанов и отправить к вам на север.
— Да, всё так. Но я не понимаю…
— Наш Верховный старейшина Одноглазый здраво рассудил, что в экспедицию надо отправлять добровольцев.
— Я не нарушил ваши законы, отец, — вставил Одноглазый.
— Да-да, всё хорошо, что дальше?
— Добровольцев было очень много, больше, чем нужно. И так вышло, что первыми на пункт сбора прибежали «красные». Поэтому подавляющее большинство улетевших были именно они.
— Та-а-ак, — мрачно сказал я, понимая, к чему всё идёт.
— Как только дирижабль улетел, «черные» устроили резню. Они давно уже хотели с ними разобраться, но…
— Так ведь они бесят, владыка! — искренне вставил один из «черных» старейшин.
— Не перебивай. Хотели раньше разобраться, но не могли, так как силы были равны. А тут они получили преимущество и поэтому тут же им воспользовались. Многие зубаны погибли этой ночью, Одноглазый вот поранился. «Красные» сбежали из города, а нижние пещеры объявили независимость. К тому же «искаженные» начали ловить кого ни попадя и приносить жертвы, чтобы призвать Капельку.
— Я был против, Отец. Но меня не послушались, — голос Одноглазого был полон раскаяния. — Они прятались от меня и творили всё это, пока я за ними гонялся. Две ноги повредил. Это была очень плохая ночь. Большая ошибка.
— Да-да я видел твои ноги, — сказал я. А потом повернулся к троим зубанам-старейшинам. — Что ж вы, мелкие паскудники, творите?
— А что не так, владыка? — нагло спросил меня один из них. — Краснопузые плевали на ваши законы! Они для старейшин берут не птичьи перья, а железные!