— Верно. И ряд условий соблюсти, что выдвину тебе.
— К чему все эти сложности? — паладин нахмурил брови.
— Баланс, паладин. В моём краю ты был мне гостем, с тобой как с гостем обошлась: кормила, защищала, берегла; из леса вывела тебя. С тобой была на равных, хоть и не заслуживал, порой, того. В земле моей в моих руках искрилась жизнь твоя. Но здесь, — женщина провела рукой над полями, простирающимися на север, — расклад иной.
— Ты боишься идти со мной? Но ведь ты мне нужна, чтобы разобраться с катастрофой! Зачем мне тебя обижать или подвергать опасности, учитывая то, что я в долгу перед тобой?
— Слова твои как мёд: сладки, теплы́ и вязки. Увлечь, я думаю, ты мог бы девиц простых, чьи лица гладки. А про себя скажу я так: живу на свете много лет, не верить людям — мне завет. На каждый важный в жизни случай стараюсь сделать уговор и заключаю договор.
— И на чём ты хочешь запечатлеть наш договор?
— На том, что есть у каждого живого человека — кровь. Она всегда с собой.
Алистер по–доброму улыбнулся, отводя взгляд на поля.
— Ну раз ты веришь в кровные заветы, то я согласен. Я уже испугался, что чего посерьёзнее тебе придётся предложить.
— Кровный договор мне нужен для того, чтобы взыскать с тебя на случай, если нарушишь ты его.
— Без проблем! Каковы условия сделки?
— Давай сначала разберёмся: зачем тебе я надобна?
— Ну как «зачем»? — Алистер раскрыл широко глаза, закидывая голову назад. — Ты же мне рассказала про причину роста леса, сказала, что нужно искать определённого человека. Без тебя мне не разобраться в этой истории самому, мне нужны твои знания.
— Хорошо. Ответ свой себе же в голову вложи, и каждый раз, когда в пути будет такой вопрос, из головы себе та́к говори.
Мужчина слегка нахмурил брови, обдумывая услышанные слова.
— А теперь к сути. Известно мне, в твоей земле к женщине сурово отношение: её не слушают, не уважают, порою, даже унижают. В моих краях на равных я с тобой была, и потому хочу, чтобы и ты в своих ко мне, как к равной самому себе дышал. Тебе я буду спутником, но не слугой; товарищем в пути, но не рабом; советником твоим, но не немой. Идёт?
— Эм… Идёт, конечно же! Я думал, что это само собой разумеющееся. — паладин почесал затылок.
— Дальше. Известно мне о народном расслоении в твоей земле. Я не желаю гнуть колени пред каждым чёртом на пути. И я прошу мне обеспечить возможность непреклонной быть. Тебе решать, каким глаголом вельмож своих увещевать, я не склоню своё колено, пока не буду то желать.
Соглашаться на это условие Алистер не спешил, прикидывая в голове все возможные варианты событий, где бы пришлось склонять колени. Вспомнив несколько случаев, где отвертеться от жеста покорности невозможно, паладин решил, что на такие случаи просто не будет брать с собой Мовиграну.