Наутро, часов в восемь, немцев всех построили на улицах по подразделениям. Видимо готовили задачу на день. Потом под звуки марша тронулись по городу стройно, чётко. Когда же вышли за город, разбрелись, как стадо баранов. По дороге не шли, шли гуськом, по обочинам дороги. День выдался без дождя. Нам опять нашли работу: поручили вести в поводу вьючных лошадей. На вьюках были патроны и мины. Обозов с ними очень немного. Артиллерии при них не было совсем. Машин при этой части не двигалось ни одной. Видимо всё тяжёлое, плохо проходимое двигалось где-то по другим дорогам. К вечеру достигли Борисовки. Не знаю, город это, или село, но довольно большой населённый пункт. Нас опять в ограде штаба заставили резать телёнка, лет полутора. Мы его зарезали, разделали.
Немножко украли не мяса, а потрохов, внутренностей. Завернули в шкуру сердце, печень, почки. Когда нас повели в маленькую хатёнку, через улицу, чистить картошку, мы эту шкуру с содержимым прихватили с собой, немцы проглядели. А переводчик, что всё время тёрся около нас, не видел. Переводчик этот – инженер с Днепропетровских заводов, продажная шкура. Ночью, всю ночь варили то, что уволокли, да добавили картошки. А хлебушка не было. Когда мы поели это варево, то вскоре нас так пронесло, что лучше бы и не ели. Немцы же нам не давали ничего, ни ложки, ни крошки, за все трое суток, что я у них был в гостях. В Борисовке мы квартировали в центре посёлка. Во всех направлениях от нас слышались окрики часовых, или патрулей, так, что о побеге можно было только мечтать. Несмотря на то, что ночи были настолько темны, что чувствовали себя, как на дне колодца. На следующий день опять марш до деревни Орловка. Это деревня не очень большая, очевидно нам потому не нашлось жилой хаты.
Пришли мы в неё уже темненько. Нам отвели пустую хату без окон, без дверей и без трубы. Пол голый, земляной. Ну, мы потолкались, потолкались, да и попросили часового, чтоб разрешил поискать соломы. А часовой попал тот солдат, у которого я вёл вьючную лошадь. Он встал, махнул мне рукой, мол, пойдём за мной. Мы пошли вдоль деревни, потом он открыл ворота во двор, и показал нам кучу соломы. Мы набрали по охапке. Принесли к себе в хату, скидали в угол, разровняли. Часть соломы сдвинули в ноги. Улеглись все вповалку, остальное затянули на себя сверху. Получилось что-то вроде свинячьего гнезда. Полежали, а сон не идёт. На дворе холодно. Фриц в одном френче, без шинели, замёрз, заколел. Сел на пустой сундук и стал ногами барабанить по сундуку. Греться. Мы засмеялись и он смеётся.