Полк наш был расположен на небольшой площади в районе деревни Чурсино. За зиму порядком насолил немцам. Где-то, к концу зимы, не помню числа, или конец февраля, или начало марта, часу в десятом утра, во время завтрака, прилетели двадцать четыре немецких бомбардировщика. До сих пор авиация нас не беспокоила. Потому, наверное, причинила нам огромный урон. Из четырёх наших пушек собрали в арт. мастерской только одну. Лошадей перебило и покалечило больше половины. Людей тоже больше половины вышло из строя. Много было и убитых. Деревня пострадала очень сильно. Дома, в которые попали прямые попадания разрушило совсем. Другие же растрясло так, что они и стояли на местах, но для жилья были не пригодны. Местные жители не были эвакуированы, толклись тут же, вместе с нами. Потому, и у них были и убитые, и раненые. Хата, где обитали мы, пострадала не более других. Вокруг её разорвалось шесть бомб, четыре бомбы за хатой в огороде между пушками, почти на уровне щитов. Они и изуродовали пушки. Одна в огороде, от этой пострадали лошади, и одна на дороге, побольше весом, чем остальные. Крыша на хате была соломенная, от неё не осталось ни соломинки. Всю солому раскидало по окрестностям.
После этой бомбёжки пушки нам дали другие, на резиновом ходу, полегче весом, более современные. Потом нас передвинули на Юзимобарвенковское направление, на западный берег Северного Донца. Но там мы воевали недолго. В конце марта, хутор, где стояла наша батарея, обошли немецкие танки. Пушки сняли с боевых позиций, но вывезти не смогли. Пушки застряли в снегу, и лошадей перебили танки. Люди, что уцелели, собрались в селе Писаревка. После этого нам удалось вытаскать обломки пушек и сдать их в металлолом. После этого нас отвели на формировку в деревню, недалеко от Купянска. Простояли около месяца, потом нас вооружили 152-миллиметровыми гаубицами, образца 1910 года.
Отправились мы в оборону южнее Красного Лимана, под Славянск. Полк наш стал именоваться «667-й Гаубичный, артиллерийский полк РГК», т.е. резерва главного командования. Коней сдали, полк полностью перевели на механическую тягу. У нас в батарее было три трактора НАТИ-3, и один трактор НАТИ-5. Командиром батареи стал лейтенант Игнатов. Плотникова перевели начальником штаба дивизиона. Командиров взводов, помощника командира батареи, тоже поменяли, и я сейчас не помню их фамилий. Вскоре, после того как мы обосновались в лесу под Славянском, оборудовали четыре огневых позиции: основную, две запасных и ложную. Меня с товарищем командир батальона откомандировал на передовой наблюдательный пункт, на командный пункт командира роты, из бригады морской пехоты, не помню её номера.