Темник Едигей недвижным изваянием сидел в седле, всматриваясь в противоположный берег реки и не мог понять, что там происходит. Но когда узрел, что не более двух-трех десятков всадников нахлестывая лошадей скачут назад!… До сих пор темник пребывал в отличном настроении. Все шло строго по плану. Орысов удалось застать врасплох, спящими. Не успело, как следует развиднеться, а уже все было кончено. Не менее полутора тысяч орысских воинов посеченными лежали в селе возле изб, где они ночевали. Пленили несколько сот, да разбежалось немало – те кто успели вскочить на коней ускакали по дороге, а пешие кинулись к лесу. Потом Едигею доложили, что на противоположном берегу тоже есть какие-то орысы, скорее всего передовой дозорный пост, на который они не наткнулись, так как переправлялись через реку не здесь, а выше. Едигей распорядился послать сотню чтобы уничтожить этот дозор… Но по всему там оказался не пост, а значительно больше орысов. Завязался бой, и что он видит!?… Непобедимые монголо-кипчакские воины… впрочем, в той сотне были одни кипчаки… так вот они разбиты и позорно бегут. Гнев обуял темника. Эти вислоухие собаки посмели испортить ему настроение, омрачить его блистательную победу!
– Орысы… орысы… много орысов, их стрелы как дождь летят, от которого нельзя спрятаться!! – к Едигею подскакал один из уцелевших десятников, у которого из щита и из овчинной шубы торчало несколько стрел.
Едигей вытянул руку и вырвал одну стрелу из щита десятника. То оказалась обычная орысская охотничья стрела, которая не могла пробить ни щита, ни надетой под шубой кольчуги.
– Говоришь, стрелы как дождь!?… Разве это стрелы. Они только таких трусливых баранов как ты могут испугать, – Едигей с отвращением отбросил стрелу и кивнул сидевшим в седлах за его спиной нукерам
Нукеры тут же спешились, стащили десятника с лошади и как полагалось совершили традиционную монгольскую казнь: завернув голову к пяткам сломали хребет…
Едигей вызвал тысячника, чей отряд стоял в резерве и пока не вступал в сражение, вернее в избиение русского полка.
Тысячник Мансур, бери своих людей и вырежи без остатка этих дерзких орысов. Пусть они перед своей смертью узнают, что у нас настоящие воины не такие как этот, – Едигей кивнул на бездыханное тело десятника с переломанным хребтом.
Мансур был необычайно молод для своей должности, на вид не более двадцати пяти лет. Он с почтительностью чуть поклонился темнику и тут же ускакал к своему отряду. Едигей развернул коня и поехал в деревню. Крайние избы догорали, но в остальных копошились воины в поисках добычи. Темник объезжал трупы. С них уже поснимали доспехи, одежду и прочие ценные вещи. К Едигею подскакал юртчи, ответственный за сбор и хранение четвертой части добычи положенной великому хану, а также за обеспечение тумена всем необходимым для похода и боя: