Те восприняли угрозу по-разному. Едигей спокойно, ибо был уверен, что поставленную задачу его тумен выполнит. Карачай явно заволновался, кривя лицо в нервных гримасах. Чайбол пропустил угрозу мимо ушей, ибо не сомневался, что наказать его Бурундай не осмелится. Оценив произведенное впечатление, Бурундай продолжил:
– Я же со своим туменом нападу на стан самого коназа Гюрги. Здесь у него его основные силы, около десяти тысяч воинов. Я атакую их, свяжу боем, а ты Едигей подоспеешь со своим туменом с верховьев, а вы Карачай и Чайбол с низовьев реки. Князю Гюрге некуда будет деется, мы его зажмем со всех сторон.
В ходе своих рассуждений Бурундай дал понять темникам, что самое тяжелое дело берет на себя. Более того нападает на главные силы орысского коназа не имея численного превосходства, в то время как прочим темникам обеспечил многократное. Здесь Бурундай, конечно, не был искренен, он хитрил и лукавил, ибо точно знал, что в стане коназа настоящих воинов-дружинников всего шесть тысяч, а остальные четыре это наспех набранные смерды из окрестных княжьих вотчин. Они были совершенно не обучены ратному делу и вооружены в лучшем случае рогатинами и топорами, да и то не боевыми, а плотницкими и лесорубными, а многие так и вообще вилами да кольями. Но про то Бурундай своим темникам не поведал.
Бурундай не сомневался в успехе своего плана. Даже если кто-то из темников и не успеет к главному стану орысов, все равно он разобьет Гюргу, даже если подоспеет кто-то один, и даже силами одного своего тумена – он не верил в высокую боевую готовность княжеских войск. Единственно в чем колебался Бурундай – кого ставить во главе наиболее малобоеспособных и потому объединенных туменов – Карачая или Чайбола. Они оба, что называется, стоили друг друга. Поколебавшись, Бурундай назначил главным Карачая, он все же опытней и не в такой степени ненавидит самого Бурундая, как потомственный найон Чайбол.
– Завтра с утра все тумены выступают. За день и ночь вы должны дойти до оговоренных в плане мест и с рассветом атаковать орысов, – закончил военный совет Бурундай.
Полком левой руки войска Великого Князя Юрия Всеволодовича командовал воевода Дорож. По велению князя полк встал на высоком правом берегу Сити в районе деревень Мышлица и Боженка. Князь опасался, что татары придут со стороны Бежецкого верха. Потому он и повелел воеводе занять именно здесь оборону и сдерживать татар до подхода главных сил княжеского войска. Аналогичная задача была поставлена и полку правой руки, но этот полк прикрывал основные силы уже с противоположной стороны. Почему великий князь не имел точных сведений о местонахождении и передвижении противника? Да потому что с такого рода противником он столкнулся впервые и откровенно растерялся. Враг, казалось, повсюду и он его ждал отовсюду, потому так опрометчиво и распылил свои полки по берегу реки на довольно значительном расстоянии друг от друга. За то небольшое время, прошедшее после взятия Владимира, татары последовательно овладели и разграбили почти все города владимиро-сузальского княжества: Ростов, Суздаль, Юрьевец, Дмитров, Москву, Кострому, Переяславль-залесский, Юрьев-Польский и другие. Потом основные силы татар пошли на Тверь, а отдельные отряды продолжали рыскать в пределах княжества Юрия Всеволодовича. Последние известие, которое получил Великий Князь было неутешительным – Тверь долго не продержалась и тоже была взята. Юрий Всеволодович совсем пал духом, ибо надеялся, что под Тверью татары завязнут, и у него, наконец, появится время для раздумий и формирования новых войск. Но, увы, ни думать, ни собирать новые войска было некогда – он ждал нападения со дня на день, ждал отовсюду.