Полк Дорожа уже восьмые сутки стоял в Мышлице, ожидая татар. Ночевали дружинники в деревенских избах, выставив караулы. Первые дни прошли в нервном ожидании, но время шло, а татары не появлялись. Бдительность дозоров постепенно слабла. Воевода столовался и ночевал в доме деревенского старосты, где ему всячески угождали – как же, человек знатный, приближенный к самому Великому Князю. Вот и сейчас тучный воевода, в одной исподней рубахе восседал за столом в хорошо протопленной избе, а старостиха ему прямо из печи принесла чугун на ухвате и стала наливать в деревянную чашку аппетитно пахнущее дымящееся говяжье хлебово. Воеводе чуть за сорок лет, мужчина он был осанистый, и вполне соответствующий своему высокому положению. Поглядывая на суетящуюся вокруг него ядреную старостиху, он не удержался и легонько шлепнул ее по широкому заду:
– Ну, ты хозяюшка хороша и хлебово, нюхом чую, у тебя знатное. И вообще снедь готовить ты горазда. Сколь уж дней столуюсь у тебя, а каждый день все разное и одно вкусней другого.
– Благодарствую батюшка-воевода за похвалу, ради удовольствия твоего готова стараться…
Старостиха представляла из себя тот редкий тип сельских женщин, которые в свои средние годы не выглядели уработанными. Разве что грубые ладони рук с шелушащейся от стирки кожей, да набухшими от переноски тяжестей вены выдавали в ней крестьянку. А все остальное, плечи, бедра, грудь, смотрелись у нее пышными, округлыми, визуально-нежными. По всему, с тех пор как ее муж стал старостой, ей уже не приходилось тяжело работать в поле и бегать по лесам в поисках пропавшей скотины. Работала она в основном у себя дома, где и научилась хорошо готовить пищу. Хороший муж став своего рода наместником Великого Князя в одной из его малых вотчин, как смог облегчил жизнь жене.
Зачерпывая деревянной ложкой куски мяса воевода принялся с удовольствие их жевать, то и дело кося глаза на хлопотавшую у печи старостиху.
– Если сюда татары нагрянут, и ты к ним в полон попадешь, ты здесь самой дорогой добычей будешь, потому как во всей деревне самая гладкая баба. А оне таких очень любят, я то уж их порядки знаю, – хотел вновь высказать нечто вроде комплимента хозяйки воевода, но…
– Ох, господи… да неужто эти нехристи поганые сюда, к нам придут… ох напугал ты меня батюшка-воевода! – старостиха в испуге едва не выронила с ухвата чугун с кашей.
– Да не бойся ты… я же шучу… Отобьемся, а там и сам Великий Князь с главными полками подоспеет, вспять погоним поганых, – довольно улыбаясь, успокоил женщину воевода.