А вот Рынду даже не очень, сам по себе, положительный Игнатка Барахчан за человека не посчитал. Не нашлось у него сил для этого и возможностей. Ведь негодяй негодяю рознь, и всё зависит от степени «гавнистости» в процентном содержании. Тут уж готовый молиться даже на образ последнего, замызганного бича из разрушенной городской и условно жилой зоны Детройта Роберт Борисович, впадал в крайность.
Он не учёл того обстоятельства, что всё несчастные и обездоленные люди разграбленной планеты Земля не входят в один процент населения, который, каким-то странным и не совсем понятным образом, владеет половиной мировых богатств, начиная от недр и кончая несметными запасами, так называемой, «зелёной» валюты.
Атаман Корнев
Старшина горного села-хутора, а заодно и атаман, командир отряда Христовых мстителей, Никифор Корнев не очень-то дружелюбно относился к спасённым им же анархистам. Однако же, «гостей» голодом не морил и расстреливать пока не собирался. Хотя его окружение, узнав, что они на груди пригрели чёрную анархию, очень советовали своему команандиру и благодетелю пострелять черепоносцев, с благословления местного активного богомола Питирима, который гораздо лучше владел шашкой и винтовкой, чем вопросами христианской теологии.
Но, всё же, Питирим, был главным в молельной избе, где проповедовал заповеди Господни. Среди них, понятное дело, было и основополагающее – «не убий», а если и «убий», то за дело и с одного выстрела.
– Потребно мерзких бесов, постояльцев твоих, душу твою смутивших, Никифор Гаврилович, далеко отправить, – в молельной избе атаману Корневу сказал Питирим, крестясь на образ Николая Чудотворца, – Имеется явная необходимость анархистов повесить на соснах за нашим хутором и земле не предавать. Они, по совести, ещё похуже будут, чем беляки и большевики, и даже эсеры, правые и левые.
– Что хуже их совсем никого в мире нет?
– Почему же? Есть и похуже. К примеру, американцы и, понятно, японцы. Да и всякого иностранного сброда хватает. Но и анархисты, Никифор, не совсем то, что надо бы. Я хоть и служитель от Господа, но сподоблюсь взять сей грех на себя. Три пули – три выстрела. Больше патронов не затрачу. Свят, свят, свят! С нами сила крестная! Я глубоко верующий человек, потому и шашкой хорошо владею.
Естественно, что свидетелем и слушателем этого разговора был невидимый Рында, и он категорически был против того, что Питирим так плохо отзывался о добрейших и умнейших людях планеты – американцах. Ну, ни в какие ворота не лезет. Сплошное безобразие. Ведь персонажи его увлекательного и поучительного романа должны действовать только так, как повелел им автор Рында.