Кассий поднял меч и подался вперёд, как вдруг из зарослей терновника прыжком выскочил на дорогу всадник, закрыл собой и направил коня навстречу римлянину, сильным ударом выбил оружие из его руки. Кассий проскочил вперёд, а два его солдата, изумлённые внезапным нападением незнакомцы, помчались в терновник и с воем от боли, нарываясь на колючки, пролетели место схватки и скрылись вдали.
Римлянин обернулся и, полный презрения к победителю – ведь тот был иудеем! – крикнул:
– Я знаю тебя! Ты Иуда, дезертир претория!
Иуда, сойдя с коня, подобрал меч и протянул его разгневанному Кассию, ничего не говоря в ответ. Кассий принял меч и, багровея лицом от унижения, несколько раз объехал вокруг друзей, которые обнялись, как родные братья. Они держали друг друга за руки со слезами на глазах.
Иуда заговорил первым:
– Час назад меня окликнул из носилок мой знакомый, астролог. И сказал, чтобы я поспешил в ущелье. И в этом месте, у этого огромного камня увижу того, кто мне дорог.
Кассий остановился против друзей и вновь крикнул:
– Эй, вы там! Вам обоим грозит позорный крест. Ещё есть время для вас– покинуть Палестину!
Иуда, смеясь, ответил:
– Я покину Палестину тогда, когда захочу. А ты? – спросил он Иешуа.
– А я никогда не оставлю свой народ.
– Безумцы» Может быть, тебе, Иуда, неизвестно, что я секретарь прокуратора.
– И что ты хочешь этим сказать? – спросил его Иуда.
– А то, что все доносы шпионов попадают мне в руки. Я знаю каждый ваш шаг.
Кассий в эту минуту не желал зла двум иудеям. Он, увлечённый благородством Иуды, его дерзостью и бесстрашием, хотел спасти обоих даже с риском гибели своей карьеры. Но Иуда, ничуть не желая оскорбить Кассия, удивлённый его словами, воскликнул:
– Это говорит римлянин!
Кассий покачнулся в седле, как после удара, и сжал рукоятку меча, задыхаясь, не в силах что-либо сказать в ответ. Молча, расширенными глазами глядя на Иуду, дрожащим голосом трудно проговорил:
– Я отомщу тебя. Я буду последним, кого ты увидишь на этом свете. И это произойдёт не позднее завтрашнего дня.
И он, видя, что изящное лицо Иуды нахмурилось, удовлетворённый тем, что причинил ему боль, поскакал прочь, но оскорбление терзало его душу, потому что он был гражданин Рима и патрицием.
Иуда вновь обнял учителя.
– Скажи, где ты будешь сегодня?
– Я пойду в Храма, а у полдню вернусь в дом Лазарю. Ты разве не со мной, Иуда?
– Я потом найду тебя. А сейчас я не один.
И на его губах появилась обычная дерзкая и беспечная улыбка
Иешуа оглядел родное для него лицо, стараясь запечатлеть в памяти черты его и со вздохом горечи, что он прощался – может быть, навсегда – пробормотал, как можно мягче: