Авианалет закончился одновременно с артподготовкой. Мы услышали, как взревели моторы танков, а затем к этому звуку примешался лязг гусениц.
Взводный по цепочке передал команду «Приготовиться к атаке» и через некоторое время, когда танки были перед нашими позициями, поступила команда «В атаку!»
И тут произошло неожиданное. Еще минуту назад светило яркое, сентябрьское солнце, на небе не было ни единого облачка, и вдруг небеса разверзлись, и с неба сплошной стеной полил дождь. Мы двигались за танками под проливным дождем, который не собирался прекращаться. Под ногами было жуткое месиво из человеческих тел, которые лопались под нашими ногами и источали тошнотворный запах гниющей плоти. Меня вырвало, когда Борис, поскользнувшись на трупе, упал лицом в это омерзительное месиво и на него посыпались черви из лопнувшего тела. Через сотню шагов заработали немецкие минометы, и уже было не до трупов. Одновременно с минометами, немцы открыли огонь из орудий по танкам. Продвижение теряло темп еще и по тому, что от проливного дождя, земля моментально стала не проходимой и два танка завязли в этой грязи. Но офицеры, идущие в атаку впереди нас, не обращая на это внимание, командовали «Вперед, в атаку!». Начался и оружейный огонь, когда мы приблизились на расстояние выстрела к вражеским позициям. С каждым шагом, огонь становился все плотнее, то тут, то там, падали убитыми или раненными бойцы. Шедший рядом со мной Виталик, улыбался остервенелой улыбкой, в его взгляде читалось желание дойти до окопов и всадить штык в первого, попавшегося под ругу немца. Я стрелял и вновь перезаряжал винтовку, стрелял, и заряжал вновь. Пули свистели над головой и рядом, но я даже не пригибался. До окопов было уже рукой подать. Я выдернул чеку из гранаты, и со всей силы бросил ее в сторону немецких окоп. Граната упала прямо в окоп и моментально взорвалась. Бойцы, шедшие рядом, последовали моему примеру. Кинул гранату и Толик, но в этот же момент, пуля попала ему под левый глаз, и он медленно стал оседать. Как он упал, я уже не видел. Патроны кончились за пять метров до позиций немцев. Я бросил вторую гранату и упал на живот. После взрыва я вскочил и одним прыжком преодолел разделяющее меня с врагом расстояние. Приземлился я на голову здоровенному фрицу, который собирался выпрыгивать из окопа и драпать прочь. Но судьбу его решил мой нож, который вскрыл ему горло от уха до уха. Справа Виталик мастерски орудовал своим штыком, отправляя в мир иной одного фрица за другим. Я подобрал автомат, убитого мной немца, и кинулся в сторону блиндажа, где Борька сцепился сразу с двумя фрицами. Подскочив к ним, я ногой откинул одного немца в сторону и вдогонку пустил короткую очередь. Тем временем, Боря разобрался со вторым «гансом». Я выпустил длинную очередь в блиндаж, и мы с Борькой вломились туда. Офицер и радист получили по порции свинца и покойно пребывали в неестественных позах. Из рации слышалось немецкое гавканье, но мы, не обращая внимания, выскочили из блиндажа, ища очередную жертву. В окопе были только наши. Первая линия немецкой обороны была сломлена.